Полдень XXI век, 2012 № 05

В течение нескольких минут он тупо смотрел вслед телегам, а потом вдруг сдавленно закричал и бросился за ними. Какая-то неведомая сила поддерживала его в воздухе.

Сила эта была — любовь к государю-императору!

…Гренадеры дождались, пока ротмистр станет неразличим глазом, помолились недолго и неискренне и, неторопливо обсуждая происшедшее, направились на постой. Старшим команды автоматически становился унтер-офицер Нерубович. Это предполагало не только повышение по службе, но и всю тяжесть ответственности перед генерал-аншефом Орловым. Нерубович знал одно — экспедиция отправлена за курями. Этого было достаточно.

— Трофимов, Пантелев, Крестец! — подозвал он кое-кого и выдал им денег на приобретение — благо деньги не вознеслись вместе со Штаницыным.

Отослав фуражиров, унтер направился к знакомой вдовушке бывшего коллежского асессора Гумурдюкова, где и провёл не без приятности служебное время на казённые деньги.

Потому что заживо ушедший в мир иной ротмистр Штаницын не успел сообщить ему, что виновны все и ответить должны тоже все.

Новый маркиз де Пугачёв,

или Петух встаёт рано, но злодей ещё раньше

Граф Орлов знал себе цену, но по некоторым соображениям предпочитал держать её в тайне. Так и в этот раз: ввязавшись в государеву игру (а может быть, даже инспекцию под видом розыгрыша), он особенно не афишировал свои приготовления, хотя с другой стороны старался, чтобы слухи об этих приготовлениях как можно скорее дошли до государя, коий вот уже второй день не давал о себе знать. Граф каждый час ожидал, что возлюбленный монарх вот-вот появится, похвалит своего слугу за усердие или, на худой конец, посмеётся над ним. Но государь не давал о себе знать настолько упорно, да и членов венценосной фамилии никто не видел так давненько, что Орлову всё чаще и чаще приходила в голову мысль: а может, они и вправду… того?

Мысль эту он гнал от себя обеими руками. Одно утешало: отослал подальше ротмистра Штаницына. Пусть-ка поищет таких курей, чтобы престола Российского достойны оказались! Наверное, ротмистр — такая же пешка в этой игре, как и его подставной мужик из таинственной деревни. Один граф Орлов всё знает и понимает.

Шло время, а император не спешил. Нервы графа находились в состоянии такого же напряжения, в каком находятся параллели и меридианы, которые, как известно, удерживают землю нашу от рассыпания. То ему казалось, что это и не государево испытание, а некий отвлекающий маневр, то — что куриный машкерад организовали мерзавцы англичане…

Неудивительно, что в то недоброе утро, когда унтер-офицер Нерубович доставил по назначению несколько клеток с пышными белыми курами, нервы графа не выдержали.

Куры-Романовы были действительно великолепны. Орлова затрясло.

— А где ротмистр? — обернулся он к унтеру.

Унтер снял форменную фуражку и перекрестился. От него несло поминками по ротмистру.

— Пошёл вон, — сказал граф брезгливо. Он не успел ни осознать гибели канальи Штаницына, ни порадоваться ей в полной мере. Графу стало легко-легко и всё понятно.

«Этот с переливами — ОН», — благоговейно думал граф про могучего петуха в головной клетке.

— Ваше императорское…. Какие будут распоряжения? — спросил Орлов, упадая всё глубже в бездну безумия.

Он так близко наклонился к петуху, что петух не удержался и клюнул графа в глаз. Граф стойко вынес это и выпустил птицу из клетки. Но петух не успокаивался: гневно шаркая шпорами, он то и дело налетал на графа, причиняя ему физические страдания. По всей видимости, такова была монаршая воля. «Лютует», — подумал Орлов, прикладывая к глазу батистовый платочек…

Вдруг что-то, хрустнув, перестроилось в его мозгу.

Сначала он испугался этой мысли. Но боль в глазу не проходила, а в груди неотвратимо возникало чувство, страшно сказать, мести. Он встал с колен и начал шагать по комнате. «Романовы — Орловы, Романовы — Орловы», — повторял он, обрывая в голове лепестки воображаемой ромашки. Резко остановился и со злобой посмотрел на петуха.

— Всё, — сказал он решительно. — Поцарствовали. Не будете в следующий раз глаза клевать.

Боясь передумать, он вытянул руки и пошёл на петуха. Последний, почуяв недоброе, заорал благим петушиным матом.

— Что это ты, Алексей Фёдорыч, за курятник тут развёл?

Вздрогнув, Орлов обернулся.

Перед ним стоял государь император.

Вот тогда-то и до графа дошло, что виновны все и ответить должны тоже все.

Евгений Лукин

ПРИЗРАКИ

 _{Рассказ}