Полдень XXI век, 2012 № 05

— Мы, — с твёрдой безжалостной усмешкой подтвердил Андрей Андреевич. — Соучастники тайного сговора, условившиеся, будто существование наше имеет какой-то смысл… Вон насест перед подъездом — видели?

— Скамейка, что ли?

— Нуда… Скамейка, бабушки на ней. Власть ругают, горестями делятся… Подсаживайся — своим станешь. Но это, знаете, не по мне… Стало быть, ложишься и смотришь… — Шкарин уставился в потолок, потом покосился на Ротмистрова. — Сартра читали? Вот у него действительность расползалась сама собой, а у меня, наверное, слишком психика здоровая — приходится к таким вот упражнениям… прибегать… Лежишь этак, смотришь… пока слова от вещей не отшелушатся… Нет, ну не все, конечно! — тут же поправился он. — Сначала самые привычные, обиходные: «комната», «потолок», «люстра»… И вот лежишь ты на чём-то твердом и ровном, смотришь во что-то твердое и ровное… а потом ощущаешь вдруг, что справа, слева, под тобой, над тобой — точно такие же бетонные клети, а в них твои подобия… и вся разница в том, что никто ни разу не догадался лечь навзничь, посмотреть в потолок… А может, догадался, чёрт их знает… Хотя, нет. Иначе здесь в самом деле от призраков было бы не протолкнуться…

Ярослав Петрович Ротмистров (в левой руке — незажжённая сигарета, в правой — зажигалка) стоял с полуоткрытым ртом, жадно ловя каждое слово.

— И… что?.. — выдохнул он.

— Ну и домедитировался однажды, — спокойно, почти эпически сообщил Шкарин. — Сначала всё вокруг зыбкое такое стало… потом эдак, знаете, передёрнулось… и я уже тут, у вас. Хорошо ещё обмер с перепугу. А то бы таких дел натворил…

Ярослав Петрович судорожно и безуспешно пощёлкал зажигалкой, затем опомнился, отложил вместе с сигаретой на край стола.

— Чёрт возьми! — возбуждённо заговорил он. — Вы не поверите, как мне это знакомо! Выходишь утром на балкон, берёшься за перила… Ну и примерно то же самое, о чём вы сейчас… — замер, припоминая. — Да-да-да! Действительно, всё как бы таять начинает…

— По краешку ходили… — скорее одобрительно, чем осуждающе заметил Шкарин. — Только вот балкон. Сквозь балкон от неожиданности и провалиться можно, как считаете? Всё-таки шестой этаж…

— Наверное… — с сомнением отозвался Ротмистров. — А с другой стороны, призраку-то чего бояться? Ну навернётся с балкона — и что?

— Понятия не имею, — честно признался Шкарин. — Боюсь, однако, что ничего хорошего. Возможно, пробьёт землю до мантии и дальше… Нет, повредить это ему, видимо, не повредит, но как оттуда выбираться потом?

— В самом деле… — пробормотал Ротмистров, снова нашаривая сигарету с зажигалкой. — А как же вы сами первый раз не провалились? Сквозь пол… Квартиры-то наши обе на шестом этаже!

— Я ж говорю: перепугался, обмер… ну и выкинуло меня обратно, к себе… А по второму разу уже умней был: лёг на лужайку в сквере, закрыл глаза — ну и…

Зажигалка взметнула наконец струю пламени, чуть ресницы не сожгла. Ротмистров убавил язычок, прикурил. За окном призрачно мерцали огни особняков. Лет десять назад к этому часу за автострадой стояла бы кромешная чернота — раньше там теснились одни гаражи.

Потом был раздельный ужин. На приглашение подсесть к столу Андрей Андреевич ответил решительным отказом и советом поберечь стулья. Вкушал лёжа, как древний грек. Или скорее, как турист на лужайке, поскольку наплечная сумка его оказалась набита в основном походными деликатесами.

Что до Ярослава Петровича, то он сварганил себе наскоро глазунью из трёх яиц.

— И каковы дальнейшие ваши планы? — спросил он.

— Даже не знаю… — с неохотой ответил Андрей Андреевич, вскрывая баночку с паштетом из гусиной печени. — Под утро квартирки совместятся — перейду к себе…

— Там же, говорите, засада.

— Надеюсь, дрыхнуть будут. Под утро-то… Они ведь ждут, что я снаружи явлюсь, через дверь.

— А! То есть у вас там даже не знают, куда вы пропадаете?

— Хотелось бы верить…

— Перейдёте к себе — а дальше?

— Постараюсь никого не разбудить, отопру дверь, выберусь на площадку… А дальше?.. А чёрт его знает, что дальше! — с тоской признался Шкарин. — Податься-то некуда…

Отужинав, стали устраиваться на ночлег. Ротмистров — на диване, Шкарин — на полу возле окна (на тот случай, чтобы хозяин, поднявшись среди ночи, не споткнулся, упаси боже, о гостя). По той же причине решили и свет не выключать.

Уснуть удалось не сразу. Лежали, беседовали.

— Спасибо вам, Ярослав Петрович… — растроганно сказал Шкарин. — Отблагодарил бы, ей-богу, да нечем… Банк, что ли, для вас ограбить?

— Это как?

— Запросто, — уныло заверил тот. — Я ж здесь сквозь любую стену пройду, любой сейф вскрою, стрелять в меня можно долго и безуспешно… Государство-то — нас грабит. Почему бы нам его разок не грабануть?

— А деньги из сейфа каким образом брать будете?

— А деньги будете брать вы.

— Ага, — сказал Ротмистров. — Тут-то меня и подстрелят.

— Ну почему обязательно…

— Подстрелят-подстрелят, даже не сомневайтесь… И даже если не подстрелят, куда мне потом с этими деньгами?! Вы ж меня постоянно защищать не сможете…

— Боюсь, не смогу…

— Ну вот видите…

Помолчали.