Поле Битвы

Я вовремя поднял свой щит, повернув его влево, одновременно метнувшись вправо. Машина врезалась в щит, который вспыхнул почти чистым золотисто-зеленым светом. От удара разлетелись во все стороны осколки стекла, стекловолокна и металла. Разбитая машина бешено завертелась, но даже так Исаак Ньютон получил свои двадцать центов. Меня отбросило вправо, я пошатнулся, и мне пришлось опереться рукой о мостовую, чтобы не упасть.

Я восстановил равновесие, выхватил свой взрывной жезл из-под плаща, резко наполнил его своей волей и рявкнул «Fuego!»

Сырая энергия перепуганного города перегрузило мое заклинание силой. Луч расплавленной золотой энергии хлестнул из навершия, яркий, как огонь дуговой сварки, заставив меня закрыть глаза и отвернуться от его мощи в тлеющем угольном зареве горящего города, и оставил яркое сине-фиолетовое свечение на внутренней стороне моих век.

Я немного проморгался, и обнаружил, что Йотун смотрит на меня, а значительная часть кольчуги над его сердцем светится темно-оранжевым.

— Такой крошечный огонек? — прогрохотал Йотун. — Против сына Муспельхейма?

Проклятье. Огонь был у меня в ходу именно потому, что он обычно был эффективен.

Йотун презрительно фыркнул. Затем он замахнулся топором на здание, которое оказало столько же сопротивления, сколько одуванчики мачете, и послал в меня облако битого стекла, бетона и стали.

Я вскинул руку, чтобы прикрыть лицо и поднять свой щит. Битое стекло звякнуло о заколдованный рукав моего пыльника. Один из осколков пролетел мимо, и мое ухо внезапно стало горячим и покалывающим. Остальные забарабанили по моему щиту и подталкивая меня назад, пока я не стукнулся о капот припаркованной машины, отчего из-под меня выбило ноги, и я свалился на спину на тротуар.

Мое сердце сжалось от ужаса.

Это было все равно, что драться с землетрясением — я просто носился в самой гуще событий, как последний дурак.

Свангар сделал пару громадных шагов, и его топор опустился.

Я уперся концом посоха в плечо, как будто у меня была винтовка, и закричал «Forzare!»

Этой ночью сам воздух стал слишком плотным от наполнявшей его энергии. Я влил в свое заклинание гораздо больше, чем следовало. Посох врезал мне, словно мул копытом. Я услышал, как мое плечо снова вывихнулось со слышимым рвущимся звуком и взрывом покалывания, заменяющего боль, но я выдержал и был яростно отброшен прочь от опускающегося топора.

Я налетел на другую машину, достаточно сильно, чтобы из меня выбило дух..

Йотун повернул топор вбок, как мухобойку, сделал шаг в мою сторону и занес его.

И тогда я увидел, как Брэдли, последним из компании беглецов исчез в дымовой завесе — но Мерфи с ними не было.

Она стояла рядом со своим Харлеем, и коробка с надписью «ПОХОДНЫЕ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ» была широко открыта.

Я смотрел, как она вытягивает закругленную трубу с парой рукояток и контрольной панелью, окрашенной в оливково-серый цвет. Она разложила трубу, щелкнула по ней какой-то маленькой штуковиной, подняла ее к своему гребаному плечу и легонько положила пальцы на панель управления.

— Ты бьешься, как женщина, seidrmadr, — оскалился Свангар.

— Эй, drittsekk! — крикнула Мерфи.

Свангар развернул к ней голову, его лицо исказилось от ярости.

Уголок ее рта изогнулся в ухмылке, но ее голубые глаза были ледяными.

— Я тоже.

И она выстрелила.

Я не очень разбираюсь в военной технике. Но если вы собираетесь одолеть Йотуна, по-видимому базука будет подходящим калибром.

Я, в общем-то, не видел самого полета ракеты. Эти штуки так не работают. Они движутся со скоростью пули из пистолета. Это был просто взрыв, за которым почти мгновенно последовал еще один взрыв в углублении горла Свангара. Хрясь-БУМ!

Устойчивость к огню была отличным трюком, но в конце концов, сэр Исаак всегда оставит за собой последнее слово. Огонь — это абсолют, собранная в одном месте энергия, и он всегда может стать горячее. В конечном счете, любая защита имеет предел своих возможностей, точку катастрофического отказа — и ракета Мерфи нашла этот предел.

Когда-нибудь видели, как кувалда вдребезги разбивает арбуз?

Здесь было нечто похожее.

Плоть и кровь вырвались из Йотуна в облаке воздушных брызг. Сквозь дыру в шее я мог видеть потрескавшуюся и почерневшую ключицу Свангара и его треклятый позвоночник. Йотун зашатался, врезавшись плечом в здание, его топор поднялся в последний раз — и полетел вниз, выпав из его внезапно ослабевших пальцев.

Тело гиганта раздавило два автомобиля и опрокинуло уличный фонарь, когда упало наземь. Одна вытянутая рука рухнула в трех футах от моих пальцев на ногах.

И, внезапно, вся улица притихла и замерла.

Я поднялся и направился к ней медленными шагами, держась подальше от павшего Йотуна. Было немного трудно сохранять равновесие. Может, я и не чувствовал этого, но боль физически давала о себе знать. Все мое тело неприятно покалывало.

— Бейся как женщина, засранец, — мрачно пробормотал Мерфи, сердито глядя на мертвого великана.

Она стояла с гранатометом на плече и одной рукой на бедре и улыбнулась мне, когда я подошел ближе.

— Серьезно? — осведомился я. — Базука?