Поле боя

Изучение всех материалов заняло у группы весь вечер и часть ночи с четверга на пятницу. Рано утром, переодевшись в соответствии с «легендой» в санитаров и врачей «Скорой помощи», Панкрат с тремя бойцами выехал на медицинском «рафике» к месту операции. Остальные бойцы должны были к этому времени уже прибыть к даче, подобраться к ее высокому деревянному забору как можно ближе и затаиться до сигнала «атака». В их задачу входило проникновение на территорию дачи с тыла и нападение на охрану, в то время как «медики» должны были отвлечь ее внимание.

За руль «рафика» сел сам Панкрат, и операция началась. О том, что будет дальше, после захвата Мананникова, речь не шла, об этом должна была позаботиться группа «психологической поддержки», возглавляемая капитаном Зинчуком, которая следовала за «рафиком» с десятиминутным отрывом.

Едва рассвело, когда машина «Скорой помощи» с заляпанными грязью номерами, вопя сиреной, с включенной мигалкой подлетела к дачному поселку, имеющему свою охрану на входе, и высунувшийся из кабины Воробьев заорал на выскочившего в одних спортивных штанах охранника:

– Открывай быстрей! Где тут дача депутата Мананникова? У него сердечный приступ!

Обалдевший охранник открыл ворота, махнул рукой вправо, где стояла дача «сердечника», и, спохватившись, потрусил к себе в избушку охраны. Если бы он не поверил «медикам» и начал требовать пропуск или документы, «санитары» готовы были выскочить и уговорить его, но все обошлось.

Точно так же «медики» действовали и дальше.

Панкрат остановил машину у ворот дачи депутата, посигналил, рявкнул сиреной, и когда открылась дверь в заборе рядом с воротами, высунулся из кабины и закричал дурным голосом:

– Открывай, чего вылупился!

– В чем дело? – растерялся охранник в стандартном омоновском камуфляже, молодой щекастый парень.

– Вот пень! Ты что, не знаешь, что у хозяина приступ?! Давай быстрей, а то помрет, а на нас спишут, что не успели.

– К-какой приступ? К-кто помрет?! – в изумлении вытаращился парень.

– «Двойка», вперед! – скомандовал Панкрат, отвернувшись.

И тотчас же задние дверцы «рафика» распахнулись и на землю спрыгнули «санитары» с носилками, а с другой стороны вышел «врач» в белом халате, с чемоданчиком в руке, роль которого играл толстый Прошин, наклеивший бородку и усы.

– Э, милейший, нельзя ли побыстрей? Мы по вызову. Это ведь дача Эммануила Леонидовича Мананникова?

– Его. – Охранник перевел взгляд с «врача» на «санитаров» и обратно, заколебался. – Но мне ничего… у нас тихо… все спят…

– Открывайте, разберемся.

– Кто там, Антонов? – послышался чей-то приближающийся голос.

Охранник оглянулся.

– Да вот тут «Скорая» приехала, говорит – по вызову, будто бы у Эммы… у Эммануила приступ сердечный…

К воротам вышел еще один охранник, постарше, с полосками сержанта на рукаве куртки, оглядел «медицинскую бригаду».

– Чего шумим, граждане врачи? Что случилось?

– «Тройка», пошел! – бросил Панкрат в микрофон рации, склонившись в кабину так, чтобы этого никто не услышал.

– Мы получили вызов, – начал объяснять «врач» Прошин, – что у вас сердечный приступ…

– Я здоров, – флегматично перебил его верзила-сержант.

– Ну у вашего хозяина, господина Мананникова. Вот, тридцать две минуты назад мы выехали, у меня запись…

– Хватит лясы точить! – возмутился Панкрат, включая двигатель; это был сигнал к действию. – Мужик сейчас помрет, а вы тут рассусоливаете! Открывай ворота!

Охранники переглянулись и в ту же секунду были скручены «санитарами», словно невзначай подошедшими ближе, повалены на землю и связаны. Из глубин дачного хозяйства послышался свист: бойцы авангарда («двойка») сообщали о завершении своей части операции. Охрану удалось обезоружить чисто, без стрельбы, драки и крови.

Эммануил Леонидович Мананников, очень сильно смахивающий на первого российского президента, но помоложе и потолще (в народе про таких говорят: поперек себя шире), безмятежно спал в одной из спален на втором этаже коттеджа, один, без женщины, хотя, по наблюдениям разведчиков, приехал он сюда с некой юной особой, игравшей роль секретарши. Она спала в соседней комнате, но не проснулась, изъяли Мананникова совершенно бесшумно, даже не вырывая из объятий Морфея, только слегка мазнули по носу усыпляющим карандашом, а несли к машине на носилках, будто у хозяина дачи действительно случился сердечный приступ.

Через восемь минут с момента въезда на территорию дачного поселка «рафик» «Скорой помощи» выскочил к воротам, взвыл сиреной и исчез за поворотом дороги.

Военный «газик» с командой Зинчука ждал его в трех километрах от дач, в лесу. Мананникова перегрузили в «ГАЗ», туда же сел Панкрат. «Санитары» и «врач» пересели в подъехавшую «Газель», а за руль «рафика» сел человек Зинчука: он должен был «сделать шум» – промчаться по дороге мимо Барвихи к Москве и за Кольцевой автодорогой исчезнуть: поменять номера, вымыть машину и отогнать ее в гараж.

– Поздравляю, – сказал Зинчук Панкрату, с трудом уместившемуся в тесной кабине «газона», – операция проведена блестяще.