Поле Куликово

Заросли кончались, тропа бежала через поле, у дальнего конца его в полуденных лучах сверкало длинное озеро, оправленное в темную зелень дубовой рощи, от чего вода в нем напоминала темный лак, каким воины покрывают свои луки. Деревья полукружьем обступали озеро, и к самой роще жалась деревня из трех дворов. Приземистые слепые домишки под дерновыми двускатными крышами съежились, словно хотели спрятать лысые макушки за дубовым частоколом в человеческий рост; вплотную к жилью примыкали низкие бревенчатые дворы для скота, крытые прошлогодней белесой соломой. Зеленое травянистое поле по эту сторону озера пересекала полоса созревшей ржи, наполовину сжатая. Четыре женщины в долгополых белых рубашках, не разгибаясь, работали серпами, быстро и ловко вязали снопы, составляли их в небольшие суслоны. У края жнивы, на маленьком гумне, двое мужиков молотили хлеб, оба с непокрытыми головами, в распущенных белых рубахах и коротких портках. Весело вскидываясь, поблескивали на солнце молотильные цепы, хлестко били по выгоревшим тугим снопам. «А-хх!» — мощно и резко стегал чернобородый плечистый мужичина. «Ах-гу!» — с протягом, будто поддразнивая, отзывался своим длинным цепом белобородый мужичок. Ветер трепал волосы молотильщиков, подхватывал пыльцу и легкие остья, летящие с колосьев, крутил и уносил в поле, а цепы били и били, не уставая, словно мужики озабочены только тем, чтобы ветру было чем играть. Иному их труд, вероятно, показался бы красивым, но только не вечному воину-степняку Авдулу. Враждебностью веяло на него от всякой работы бородатых смердов, копающихся в земле, питающихся тем, что на ней вырастет. Он считал их низшей расой, червями, но ведь и черви за века способны источить гору. Почему они не бросят свои гнилые избы, свои деревянные сохи, свои узенькие поля, требующие каторжного труда, и не уйдут в степь, чтобы слиться с могучими кочевыми народами?.. Однако Повелитель сильных остерегал от бездумного смешения священной крови ордынцев с кровью других рас — не всем быть хозяевами земли, кто-то должен рожать рабов. В этом великая мудрость завоевателей…

Авдул наклонил копье с клочком синей материи, требуя приготовиться к нападению. Он не подумал, что за деревня перед ним: «ничейная», каких немало на краю Дикого Поля, или она принадлежит союзнику Мамая рязанскому князю Ольгу, — все, что оказывается в полосе движения Орды, принадлежит ее воинам и правителю.