Поле мечей. Боги войны

Брут окинул товарищей быстрым, но внимательным взглядом. Спокойные лица были решительны и серьезны. Люди понимали, что нелегкие задачи несут лишения, трудности, боль, а может, и смерть. Все слушали детальные разъяснения Цезаря и, казалось, полностью погрузились в вопросы снабжения, дислокации и вооружения. Бруту же никак не удавалось сосредоточиться. В голову лезли странные вопросы: кому из этих людей удастся снова увидеть Рим? Ответа не было. Цезарь продолжал объяснения, подробно показывая на карте направление движения каждого отряда. Останавливаться в середине пути он не собирался.

Глава 32

Уже четвертый год Цезарь проводил в Галлии. В первый день осени Помпей и Красс, погрузившись в беседу, шли по форуму. Огромная площадь в самом центре города оказалась до отказа заполнена народом. Здесь собрались и свободные граждане, и рабы. Ораторы обращались к тем, кто еще сохранил способность слушать и понимать. Их голоса разносились над головами собравшихся, а речи касались самых разных тем. Повсюду сновали рабы из богатых домов, выполняя поручения хозяев. С некоторых пор в Риме стало модно одевать слуг в яркие одежды, так что многие выделялись в толпе ярко-синими и даже золотыми туниками. Особенно эффектно они смотрелись на фоне более темных бордовых или коричневых одеяний ремесленников и торговцев. Здесь же гордо вышагивали вооруженные охранники. Каждая группа плотным кольцом окружала своего господина. Форум являлся настоящим сердцем Рима, и жизнь здесь била ключом, не успокаиваясь ни на минуту. Но сейчас настроение заполнявших площадь людей слегка изменилось. Впрочем, ни Помпей, ни Красс этого изменения не почувствовали.

Первым тревожным сигналом оказался резкий толчок. Одного из легионеров пихнули прямо на Помпея. Сенатор остановился. Вокруг сразу начала собираться толпа. Лица людей не выражали ничего, кроме враждебности и недоброжелательности. Красс пришел в себя первым и подтолкнул коллегу в сторону здания сената. Если уж суждено пережить еще один бунт, то лучше ретироваться как можно быстрее, а потом для восстановления порядка послать вооруженный отряд.

Все пространство вокруг заняли толкающиеся, кричащие люди. Кто-то бросил камень. Помпей увидел, как одного из ликторов сбили с ног, и не на шутку испугался, однако преодолел приступ паники, заставив себя собрать в кулак все мужество. Вытащил из-за пояса кинжал и опустил лезвием вниз, так чтобы при необходимости можно было и колоть, и резать. В эту минуту кто-то из толпы неожиданно оказался слишком близко, и сенатор, не задумываясь, одним движением располосовал злоумышленнику щеку. Тот громко взвыл и упал.

– Охрана, ко мне! – громко потребовал Помпей.

Толпа наступала. Вот уже трое крепких верзил повалили одного из легионеров и принялись нещадно колотить его. Неподалеку вскрикнула женщина, а потом крики ужаса и паники раздались и в людской массе. Без сомнения, беспорядки учинили люди Милона. После изоляции их предводителя в сенате этого следовало ожидать, однако Помпей пренебрег опасностью и взял с собой лишь нескольких легионеров и ликторов. Этого, конечно, было недостаточно. Он снова пустил в ход кинжал и увидел, что Красс тоже не растерялся: невооруженный, он вовсю размахивал кулаками и уже пустил кому-то кровь из носа.

Ликторы постоянно носили с собой церемониальный топор и розги для порки. Особенно серьезным оружием оказались топоры, с их помощью охрана прокладывала путь к курии. Однако многие в толпе были вооружены ножами, а потому кольцо безопасности вокруг сенаторов стремительно сужалось. Скоро двигаться стало практически невозможно.

Вдруг над форумом раздались громкие звуки горнов, и Помпей ощутил одновременно и надежду, и отчаяние. Легион шел на помощь своему командиру, однако было уже слишком поздно. Со всех сторон тянулись грубые грязные руки, кривые пальцы дергали за тогу, и приходилось отмахиваться кинжалом до тех пор, пока чернь с криком не отступала. В Красса попали камнем, и старик упал. Помпей быстро поднял товарища и поддерживал до тех пор, пока тот не пришел в себя. И голова, и лицо сенатора оказались в крови.

Шум постепенно стал изменять окраску. На площади появились новые люди и принялись оттеснять налетчиков. От общей массы начали отделяться самые яростные вояки. Вооруженные тесаками, крюками и камнями, они сражались не как легионеры, а как настоящие разбойники. Помпей видел, как одному из них до крови разбили лицо. Не в силах сопротивляться, человек упал.

Ступени сената совсем рядом, и все же добраться до них было очень трудно. Помпей размахивал кинжалом направо и налево, не отдавая себе отчета в том, что в инстинктивном страхе и гневе не перестает громко кричать.