Поле под репу (СИ)

— А теперь иди, маленькая госпожа, — хозяин легко оттолкнул бывшую служанку в сторону. — Отдохни. А я прослежу, чтобы он не сбежал.

Девушка, пискнув что-то невразумительное, унеслась прочь. Она не споткнулась о трупы, не зацепилась за подол длинного платья и ни во что не врезалась — лишь один раз пребольно ударилась о порожек своей каморки. Упав на кровать, Дуня мигом уснула… но даже в калейдоскопе ярких, безумных красок бредовых видений девушку не покидало ощущение недосказанности. Что-то она не сделала, что-то вновь упустила из виду, словно позабытое, но бесконечно важное обещание.

— Не вертись, — Вруля заколола серебристой булавкой складку на длинной юбке, отошла, оценивая работу со стороны. — Думаю, так будет лучше. Ещё ленточку… да, точно, ленточку. Спустим с пояса. Красиво. Как считаешь? — старшая горничная обернулась к помощнице, той самой Сосенке, из-за которой полотёрка Лес познакомилась с магом Вирьяном.

— Красиво, — согласилась девушка. — Но муж замучается распутывать…

— Только если этого захочет жена, — Вруля фыркнула, Дуня вздрогнула и вновь покраснела. — Говорю: не вертись! Раз уж решила заделаться госпожой, учись вести себя.

— Да я… я… я, в общем-то, и не решала ничего, — сумела выдавить несчастная.

— Неужели? Тебя неволят? Тогда иди и скажи жениху, что, мол, так и так, но за тебя не пойду.

— Неудобно выйдет. Я вроде как согласилась.

— После помолвки будет много хуже, а уж если до венчания дотянешь… — Вруля резко развернула к себе подопечную. — Леска, скажи мне: ты хочешь замуж за сэра Вирьяна? Честно скажи.

— Не знаю, — пролепетала Дуня.

— Хочет, — отрезала Сосенка. — Госпожа Вруля, госпожа Лес просто боится, как и всякая девица.

Старшая горничная покачала головой.

— Пожалуй, ты права, — Вруля всё же колебалась, но свои мысли оставила при себе, вновь занявшись свадебным платьем для бывшей подчинённой. Торжественный день ещё не выбрали, но готовиться к нему начали заранее — всё, что касалось невесты, старшая горничная милостиво взяла на себя, в том числе и пошив наряда. Сегодня была предпоследняя примерка.

— А если госпожа Лес поправится?

— Пышка станцует от счастья — и с замком случится то же, что и с башней, — откликнулась грозная начальница. Дуня хихикнула, представляя невиданное доселе зрелище. — Да стой спокойно, Леска! — Превращённая в живой манекен девушка с визгом подпрыгнула — кто-то из горничных в очередной раз ткнул в неё иголкой. — И не пищи! Тоже мне жена рыцаря!

Вруля осталась Врулей — и Дуня радовалась. Оказалось, что Золушкой, которую наконец-то отыскал Принц, быть ох как нелегко: резко изменившийся социальный статус Лески-неумехи столь же резко и необратимо изменил отношение к ней. Если с господами она, как и прежде, не пересекалась, даже с Вирьяном, то со слугами Дуня встречалась постоянно. Девушка, несколько месяцев драившая здесь полы, и подумать не могла, сколько на самом деле проживает людей под кровом сэра Л'рута. Много. Очень много! Наверное, они виделись и, может, разговаривали с Дуней и раньше, но теперь они замечали её, обращали на неё внимание — уступали дорогу, кланялись, пытались оказать помощь… Нет, они не лебезили перед ней, не унижались — только лишь вели себя иначе. И это поведение было куда как непривычнее для странницы между мирами, чем прежнее — дома-то Дуня, будучи обычной студенткой, никак не относилась к высшей касте.

От всего этого хотелось спрятаться. Единственные, кто не позволил забыться девушке, выше чьего разумения было назвать какую-то иноземную полотёрку госпожой, оказались старшая горничная Вруля и толстушка-повариха Пышка. Но обе имели слишком много дел, чтобы искать убежище за их спинами.

— Госпожа Вруля, а давайте положим вот это, — Сосенка запихала в лиф что-то мягкое и объёмное, примерилась поднять юбку и сделать то же с панталонами.

— Не надо, — остановила горничную начальница. — Слов нет, выглядит лучше, но кого мы хотим обмануть? Мужа? Глупее не придумаешь.

Сосенка вздохнула, но послушно вернула Дуне родные формы.

— Красиво было, — поддержала девушку невеста.

— Красиво, — кинула Вруля. — Ну всё, стягивай с себя платье, перед свадьбой примерим ещё раз. Больше тут ничего не исправишь, только попортишь. Помочь?

— Спасибо, — проворно отскочила от чужих рук Дуня. — Я сама.

— Сама — так сама, — хмыкнула старшая горничная. — Только спать в нём не улягся.

Женщины вышли — и на девушку вновь обрушилось одиночество. Теперь оно имело иной оттенок.