Поле заколдованных хризантем. Японские народные сказки

Сказала так, и в тот же миг в струйку дыма превратилась. Поплыл тот дымок над морем и исчез.

На следующее утро позвал настоятель крестьян, стали они совет держать.

— Раз повелитель морской из Дворца дракона требует колокол ему отдать, так и сделаем, — решили крестьяне. — А не то он нас со свету сживет. Только как мы колокол со звонницы снимем и на берег морской отнесем?

Думали они, думали и решили сетку сплести, самую прочную, из женских волос. Собрали по деревне волосы — кто прядь отдал, кто две, и сплели за две ночи большую сеть. И надо же: ни в первую ночь, ни во вторую не бил больше колокол.

На третий день поутру собрались крестьяне перед храмом. Самых сильных позвали, чтоб колокол вниз спустить могли. Вышел из храма и настоятель.

Только собрались люди за дело приняться, слышат — заскрипело что-то на звоннице. Головы подняли, да так и обомлели: пошатнулся колокол, вздохнул вроде да сам вниз спускаться стал. Идет — с боку на бок переваливается. На каменные ступени осторожно так ступает. А их-то без малого сотня будет!

Спустился колокол, сетку с себя стряхнул да по деревне зашагал. А как к холму подошел, постоял, отдышался да по крутой тропинке вверх забираться стал. Так до берега моря и дошел. Остановился у самой воды, как вкопанный, и дальше — ни с места.

Подбежали крестьяне, думать стали, как же теперь колокол в воду опустить.

— Позовите скорее Матагоро, — кричат. — Он в нашей деревне самый сильный!

Прибежал Матагоро, а с ним и все силачи деревенские. Подхватили они колокол и стали его в воду толкать. Долго они колокол в море тянули, пока, наконец, он на дно морское не ушел.

Посмотрел Матагоро: а у него в руках колоколово ухо осталось — так тянули, что оторвали.

Сказывают, что с тех пор потекла в деревне спокойная жизнь, а настоятелю храма тайны великие открылись. Научился он угадывать время штормов и тайфунов, приливов и отливов, и нередко рыбакам помогал, и урожай от непогоды спасал.

А для храма новый колокол отлили — ничуть не хуже прежнего. А наверх ему ухо от старого приделали, чтоб не забывали люди о колоколе из Дворца дракона.

Большой праздник белой лисы

огда-то очень давно в местечке Нагаивая, что в префектуре Ойта на острове Кюсю, жила одна старушка. Звали ее о-Цунэ-сан. Страсть как любила она всякие праздники и представления.

Вот как-то раз позвали ее родственники на праздник в свою деревню. Обрадовалась о-Цунэ-сан, стала в дорогу собираться. А путь-то неблизкий: через горный перевал, на побережье Матама. Очень понравился о-Цунэ-сан тот праздник, до самого вечера гости веселились.

Стала старушка в обратный путь собираться, а родственники ее уговаривают:

— Не ходи, переночуй, а уж утром в путь двинешься. Время позднее. Пока до перевала дойдешь, совсем стемнеет. Страшно на перевале ночью.

— Ну вот еще! — ответила о-Цунэ-сан. — Дорогу в лесу я хорошо знаю. Да и ночь сегодня лунная, ничего со мной не случится!

С тем в путь и отправилась. А дорога в горах крутая: все вверх и вверх бежит.

Добралась, наконец, старушка до перевала Сиромару. А день уж совсем угас. Только она отдохнуть присела, слышит — забили где-то рядом праздничные большие барабаны.

— Что бы это могло быть? — удивилась о-Цунэ-сан. — Праздник в Матама давно закончился. Может, здесь на перевале новый храм построили, а я не знаю?

Забилось у нее сердце — вот-вот выпрыгнет! Вскочила о-Цунэ-сан, да по тропинке вниз побежала. Вдруг видит: навстречу ей люди идут, веселые, нарядные, в руках бумажные фонарики держат.

— Скажите, куда вы спешите? — стала спрашивать старушка. — Верно, тут поблизости праздник будет?

— Неужели ты, бабушка, ничего не знаешь? — удивились люди. — Сегодня на перевале большое представление. Идем с нами!

Пошла о-Цунэ-сан со всеми вместе. Подошли они к маленькому домику. Заглянула о-Цунэ-сан внутрь — а там все совсем как в театре. И представление идет о том, как верный слуга харакири совершает.

А скоро и время антракта наступило. Стали тут гостей потчевать: и рис вареный поднесли, и лепешки сладкие. А потом опять представление началось. Очень грустную историю зрителям показали. О том, как спасла воина-самурая белая лисица, а потом явилась к нему в облике юной красавицы. Поженились самурай и девушка-лиса. Родился у них мальчик. Только не могла лисица навсегда с людьми остаться. Настало время ей в лес возвращаться. И запела тогда она песнь о разлуке, жалостливую-прежалостливую.

Заплакали зрители, песню ту услышав. И о-Цунэ-сан плачет, слезами обливается. Сильно ее представление за душу тронуло.

— Надо же, — дивилась она, — какие чудеса в горной глуши показывают! Бежать в деревню надо, людям про то поведать!

Бросилась старушка со всех ног домой в Нагаивая. Прибежала и тут же дочери рассказала о том, что на перевале видела. Слушала ее дочь, слушала, а потом как рассмеется:

— Где ты представление это видела? — спрашивает. — На перевале Сиромару? Ничего там не было. Просто решила Белая красавица над тобой посмеяться, вот и обморочила! И не рисом тебя там угощали, и не сладостями, а навозом — конским да коровьим.