Поле заколдованных хризантем. Японские народные сказки

И, насмотревшись вдоволь на свои собственные города, лягушки, ругая людей, отправились восвояси.

Прискакав домой, Кавадзу сообщила всем знакомым лягушкам, что она видела море.

— Оно ничуть не больше наших луж! — воскликнула она. — Его даже и сравнивать нельзя с нашим колодцем!

Кадзика же, вернувшись к себе, рассказывала своим приятельницам:

— Знайте, что люди — бессовестные болтуны: если хотите знать, то Киото и Осака похожи друг на друга, как два рисовых зерна!

Да, видно, правду говорят в народе: для лягушки и колодец — море.

Поле заколдованных хризантем

давние времена жил в одной деревне скупой старик по имени Кантаро. Как-то раз по весне послала его старуха в город за покупками.

Вышел Кантаро за деревню, идет по полю, вдруг видит — лиса с лисятами в траве копошится. Пригляделся он получше: лиса делом занята, лисят уму-разуму учит. Постоял старик, подумал, да и говорит:

— Эй ты, лиса полевая, нет у тебя, я вижу, стыда! Людей морочишь, с их полей корм себе таскаешь, а благодарности от тебя не дождешься! А ну-ка, угости меня чем-нибудь вкусненьким, да поскорее!

Посмотрела лиса на Кантаро, а у того уж слюнки от жадности текут.

— Ладно, — говорит, — отведай, старик, мое угощение. Протянула лиса старику несколько кусочков творожника-тофу, сочных, пышных, в масле обжаренных.

— Куда же ты, старик, идешь? — спрашивает.

— Да вот, — отвечает Кантаро, — иду в город за покупками.

Наелся старик до отвалу, ему бы теперь поспать часок-другой, да старуха забранит. Встал Кантаро и побрел по дороге, что в город вела. Идет и думает: «Ну и ну! Никогда таких лис на свете не встречал. Другая все обморочить норовит. Да и эта, небось, уйму людей на своем веку одурачила, а я, видно, приглянулся ей очень. До чего же славно она меня попотчевала! Повезло же мне! И уж, конечно, больше, чем тем, кого она за нос водила!»

Радостно старику стало от этих мыслей. Пришел он в город, накупил всего, что старуха наказывала — сладостей да тофу — и в обратный путь отправился.

Смеркаться стало. Подошел старик к полю, на котором утром лису повстречал. Вдруг видит — цветут на поле хризантемы, белые-пребелые, красоты невиданной! Остановился Кантаро, глаза вытаращил: утром-то цветов не было!

«Вот чудеса! — думает, — где это видано, чтобы хризантемы весной расцветали… Ну, раз цветут, значит, так и надо!»

А ветерок на поле нежный дует, колышутся цветочки, головками покачивают, будто манят к себе Кантаро. Охватила тут старика жадность. «Что бы мне такое сделать? — стал думать он. — Про цветы никто кроме меня не ведает. Надо бы их нарвать да по одной монете продавать. Весной хризантемы мигом раскупят!»

Скинул он с плеч мешок и давай цветы обрывать! Порвет, порвет — посчитает, еще порвет — еще посчитает. Да только хризантем-то видимо-невидимо! Сколько ни рви — все не унесешь!

«Побегу-ка я домой, старуху на подмогу позову. Не позволю, чтобы цветочки другим достались! Сами все соберем! Мои они! Это я их нашел!» — подумал жадный Кантаро.

Взвалил он мешок на спину и припустился что было сил.

Подбежал к дому, стал старуху звать:

— Старуха, старуха, бежим скорее!

— Что случилось! Куда бежать-то? — перепугалась старуха.

— Куда, куда! За хризантемами! — рассердился старик. — Вон их там на поле расцвело, полным-полно! И никто про них не знает! Бежим скорее, собирать будем!

Скинул он мешок, старухе в руки сунул.

— Посмотри, глупая, — говорит, — какие на нашем поле цветочки уродились!

Заглянула старуха в мешок.

— Да ты что, старый, языком своим несешь! — удивилась она. — Вон притащил полный мешок травы и кричит! Рехнулся, что ли?

— Какая еще трава?! — не понял старик. — Не видишь разве, хризантемы там! Я их только что на поле у деревни нарвал.

— Небось, лиса какая-нибудь тебя обморочить надумала, — догадалась старуха. — А ты уши-то и развесил! Да еще и сладости, что я тебе купить наказывала, ей в угоду из мешка выкинул!

— Да нет же, нет! — не унимался старик. — Хризантемы это! Целое поле весенних хризантем!

Решила старуха ему больше не перечить. Принесла она горсть соли, стала ею вокруг посыпать да приговаривать: «Уходи, оборотень, прочь! Уходи, оборотень, прочь! Уходи, оборотень, прочь!»

Произнесла старуха заклинание три раза, и вернулся к Кантаро рассудок.

Разнеслась молва о весенних хризантемах по всей деревне. Дивились люди. Поставили они на поле маленькую кумирню и месту тому поклоняться стали. А лису прозвали Любительницей хризантем.

Старик Кантаро часто потом историю эту рассказывал. И всегда в конце добавлял с гордостью:

— Как же там было красиво! Я единственный, кто видел это своими глазами!

Блоха и вошь

ного-много лет тому назад жил на Окинаве один учитель каратэ, звали его Итосу. Был он возраста почтенного, но слава о его мастерстве разнеслась далеко по белу свету. Со всех концов страны приходили к нему юноши, чтоб научил их великий учитель искусству каратэ.