Полет дикого гуся. Изыскания в области мифологии

Тайлор, Фрэзер и другие столпы в области этнологии и сравнительного религиоведения конца XIX – начала XX века также признавали очевидную устойчивость «элементарных идей». Франц Боас, например, в первом издании своего капитального труда «Ум первобытного человека» безоговорочно утверждает, что «не подлежит сомнению, что характерные умственные признаки человека в главных чертах одинаковы во всем мире»⁴ и что «известные формы ассоциировавшихся идей можно признать во всех типах культуры»

⁵. Но эти заявления были изъяты из второго, исправленного (фактически переписанного) издания⁶

, так как пошла мода делать акценты на различиях, даже прямо отрицая какую-либо аналогию в диалектах одного и того же языка.

Этой новой тенденцией мы во многом обязаны путанице, возникшей в голове у Эмиля Дюркгейма. Стоит только прочитать его бессвязное исследование априорных форм чувственного восприятия Канта⁷ и его откровенно шарлатанский разбор различий в восприятии пространства у

зуни и европейцев, как становится очевидной его жалкая претензия на глубину![32]

А ведь вся наша современная англо-американская антропологическая мысль стала жертвой этой близорукости Дюркгейма. Неверно истолковав фрейдовский эдипов комплекс и опровергнув его, Бронислав Малиновский повысил чувство собственного достоинства антропологического движения, которое в середине 30‑х годов превратилось в нечто вроде курии, полагающей, что человечество – это бесконечно изменяющаяся масса, формирующаяся волей самопорождающего демиурга по имени «общество». Мысль о наличии у человека помимо физиологических также и психологических качеств была непререкаемо предана анафеме как «мистическая»[33].

Ошибка членов «курии» была в том, что они путали функцию с морфологией – как будто зоологи, изучающие крыло летучей мыши, плавник кита, переднюю лапу крысы, руку человека не должны знать, что все эти органы, хотя и имеют разную форму, являются гомологичными. Игнорируя главную задачу любой сравнительной науки – а именно точно различать аналогию и гомологию – эти люди, взявшиеся изучать человечество, сразу же перешли ко второй задаче – писать монографии. В результате – полное распадание того, что на заре нашего столетия обещало стать полноценной наукой.