Полет саранчи

В 91-м на ученом совете института Сергей сдавал последнюю работу своего сектора. Отзывы были очень хорошие. Члены ученого совета говорили, что институту нужны именно такие разработки, что не существует отечественных аналогов. Но средств, необходимых для продолжения и внедрения подобных работ, тоже уже не было. Через две недели направление Турчина закрыли, а подразделение расформировали – прекрасные специалисты оказались на улице.

Восемь лет Сергей отработал в оборонке, занимался ракетами, стоял у истоков отечественной микроэлектроники и вычислительной техники, потом перешел в объединение Академии наук. И вот этому поставлен предел: придется из науки и техники уходить. Ему уже тридцать шесть – проектная деятельность стала делом всей жизни: как это интересно – собрать холодный металл и оживить его в соответствии с дебютной идеей! А еще были статьи, диссертации, авторские свидетельства, более ста научных трудов…

Сергею Николаевичу, подобно большинству старателей и тружеников науки, пришлось думать, как жить дальше, вернее, выживать.

Так было по всей стране – наука, промышленность, сельское хозяйство – деньги урезали, предприятия закрывали, коллективы ликвидировали.

Куда шли специалисты высшей пробы и просто целая армия инженеров и техников?

Кто-то оставался работать по специальности, это были настоящие подвижники – как можно было работать? Заказов нет, финансирование сокращено, зарплаты нищенские, да и те выдавались нерегулярно. В отдельных организациях пытались удержать на плаву тематику и часть специалистов. Насколько Сергей знает, в Зеленограде тогда удалось сохранить технические наработки и отдельные группы проектировщиков микросхем.

Кто-то уехал за рубеж и там, на чужбине, нашел работу по специальности. Наиболее разворотливым удалось найти место в бизнесе. Но были и те, кому пришлось работать охранниками, сторожами, разносчиками рекламы, продавцами на рынке, страховыми агентами, риелторами… Страна потеряла не только ценных профессионалов, но и механизм их подготовки. Длинная цепочка, десятилетиями работавшая на ковку специалистов высшего уровня: школа, институт, НИИ, аспирантура, работа на заводах с уникальными технологиями – все рухнуло в одночасье.

С тех пор прошло тридцать лет. Долгие годы молодежь не шла в НИИ и на производство – наши дети дружно становились офисным планктоном. И теперь нам предстоит заново строить эти цепочки, восстанавливать образование, готовить новых профи,

налаживать утраченные производственные связи. Сейчас, по прошествии стольких лет, мы с вами наконец вспомнили, что главный капитал страны – люди!

В тридцать шесть остаться у разбитого корыта неприятно и обидно… А в пятьдесят, шестьдесят разве легче? К счастью, у Сергея был собственный опыт работы в бизнесе. Опыт – это хорошо… В любом случае надо все начинать сначала.

Сергей вспомнил, как выносил личную научную библиотеку, как отвез и сложил ее на пороге магазина технической книги – угол Литейного и Жуковского. Оставил на память два десятка любимых книг, свои публикации и научные рукописи. Жена плакала: «Я выходила замуж за ученого! Кем ты теперь будешь, Сережа, жалким мерчандайзером?»

Он не стал искать инженерной работы в других институтах и КБ: жребий брошен – теперь только вперед!

Придется стартовать с нуля. У них с Юлей маленький ребенок. Семью надо кормить. Что делать? Был ученым, инженером, теперь станет предпринимателем. Какой она окажется, эта новая жизнь? Сейчас, оглядываясь назад, Сергей может сказать, что девяностые – отчаянные девяностые – оказались для них самыми тяжелыми.

На земле весь род людской чтит один кумир священный,Он царит над всей вселенной, тот кумир – телец златой![20]’

Тысяча девятьсот девяностый год – разрушена Берлинская стена. Объединение Германии. Август 1991 года – ГКЧП. Декабрь 91-го – передача Ельцину ядерного чемоданчика. Спущен государственный флаг СССР, Советский Союз перестал существовать.

Сергей с друзьями арендовали подвальчик на улице Маяковского, где и началась их новая самостоятельная жизнь. Никаких начальников, никаких райкомов, обкомов: наконец-то он сам себе хозяин. Сумел продвинуть товар – получи, что заработал. Не сумел – подтяни ремешок и зубы на полку. Первый год у него с друзьями не пошло. Заработанные деньги таяли на глазах из-за инфляции. Вложились в производство, наклепали хардвера своей разработки, но скоро выяснилось, что эти изделия никому теперь не нужны.

Да, вот именно так Сергей и оказался в бизнесе. Как он себя там чувствовал в эти годы – другой вопрос. Сожалел об инженерной работе, о науке? Да, очень. Но жизнь била ключом, диктовала свои правила и почти не оставляла времени для вздохов и сожалений.

Зато во сне он временами приходил в Гранит, – почему-то именно в свой родной Гранит, – просил принять простым инженером. На любую, пусть самую маленькую зарплату. Вспоминал, сожалел, но понимал: пути назад нет.