Полет саранчи

Кафе и кондитерская Север, Невский, 44

Главное ленинградское кафе Норд в пылу борьбы с космополитизмом в конце 1940-х переименовали в Север. В 1970-е годы это был огромный зал под цилиндрическим сводом, который шел от Невского проспекта до нынешней улицы Итальянской – традиционное место для семейных выходов. Москвич или провинциал непременно привозил из Ленинграда торт из Севера с белым медведем на коробке. К концу 1970-х обстановка резко меняется, кафе превращается в кабак с сомнительной публикой – фарцовщиками, проститутками, мажорами. У подъезда демонстративно играют в шмен (азартный подсчет комбинации цифр на купюрах друг друга). В девяностые кафе вошло в группу Норд. Здание было реконструировано с выделением отдельного кафе Север и галереи дорогущих бутиков

Гранд Палас.

Катькин садик

Легендарная питерская плешка[63], с XIX века – место встречи геев Северной столицы. Катькин садик – это еще и вечные шахматисты, шашисты. Там играл на деньги – не он один – КМС по шахматам, переводчик и литературный критик Виктор Топоров. Проходя мимо профессиональных шахматистов, обувающих простаков на трешку, гроссмейстер Виктор Корчной возмущался: «Я поставлю вопрос – вы позор шахматного цеха». Вдоль ограды против Александринки блатные шпилили

краплеными картами залетных дельцов.

Гуляя по Невскому, мы увидим десятиметровый памятник Екатерине II, но первыми нас встретят – в любое время года и в любую погоду – ряженые, Петр I с супругой. Днем, пока не стемнеет, здесь, помимо шахматистов, обитают книжники, туристы, художники и мамочки, выгуливающие детей.

Но вот наступают сумерки, и в темных аллеях уже совсем другая жизнь: плешка Ленинграда, плешка Санкт-Петербурга собирает людей лунного света. При советской власти активисты голубого Ленинграда подавали друг другу тайные знаки – например, кольцо в ухе. Судя по ведущим ТВ-передач, все и теперь остается в силе. Здесь знакомятся, ссорятся, мирятся, делятся новостями, отсюда разносят сплетни, здесь продают и дарят ночи страсти, любви и порока – волшебное, порочное, порой комичное и страшное место. Каждый месяц из Катькиного садика исчезали малолетние мальчики – проститутки.

Летом 90-го Екатерининский сад стихийно превратился в шумный сувенирный базар. Вдоль ограды выросло кольцо из складных столиков с левым и контрафактным товаром для интуриста: императорские сабли, ножи, ложки, ордена, юбилейные рубли, иконы, расписные платки, матрешки и шкатулки. Торговали открыто, не боясь милиции. Чего бояться? С первого дня торговцы исправно платили дань бандитам. Там царили мир и спокойствие, но это место оказалось последним, которое криминальные группировки смогли по-братски поделить.

В девяностые площадь реконструировали с возвращением планировки XIX века. Но, как всегда, нашлись безбашенные вандалы и беззаветные почитатели сувениров: с величавой груди императрицы сняли тяжелую цепь и орден, у вельмож украли аксессуары, генералиссимус Суворов в очередной раз остался без шпаги.

Европа

Гранд-отель Европа – гостиница номер один города; постояльцы – VIP-москвичи и богатые иностранцы. Там же ресторан Европа в стиле ар-нуво – один из красивейших в Петербурге, украшенный витражами и мозаикой по эскизам Леонтия Бенуа. Здесь бывали Елизавета II, Игорь Стравинский, Федор Шаляпин, Жак Ширак, Билл Клинтон, Майкл Дуглас.

В советское время называлась Европейской и находилась под особым присмотром КГБ. Рестораны Садко и Крыша –

излюбленные места ленинградской поэтической и художественной богемы брежневских времен.

В конце шестидесятых в Садко бывали закадычные друзья: Михаил Барышников, тогда уже звезда Кировского театра, и завлит Театра имени В. Ф. Комиссаржевской Виктор Новиков. Однажды во время обеда Барышников, который всегда был очень артистичным, решил сделать подарок другу: стал крутить между столиками фуэте – руки под мышками, выбрасывал при каждом обороте указующий перст: «Россия, вперед!» – смешно пародируя вождя мирового пролетариата. Посетители ресторана, ставшие свидетелями этой смелой для того времени импровизации, аплодировали. В 1974 году Барышников остался в Канаде, а Новиков в 1991-м был избран худруком коллективом Комиссаржевки.

В восьмидесятые гостиница находилась под присмотром КГБ и была доступна, скажем так, спецконтингенту: народным артистам, генералам, иностранцам и, конечно же, преступным авторитетам и ночным бабочкам. «Перед гражданином обыкновенным вставала в рост ливрея швейцара, надетая на тело отставника из органов, и шлагбаум закрывался, а господина центрового пропускали с придыханием»[64].