Полет в никуда

Так, двадцать первого февраля, в двадцать один час пятнадцать минут атавийским генералом Плэгуэем с борта атавийского тяжелого четырехмоторного самолета «питон-18» была открыта и запечатлена в бортовом журнале, во славу атавизма, под названием «Литтл Атавия», то есть «Маленькая Атавия», планета довольно хорошо и давно известная человечеству под названием «ЗЕМЛЯ».

3

Опять взлет и физическое ощущение падения в пропасть. «Искусственный горизонт» поднялся до нормы, альтиметр показал предельную высоту, и вдруг снова ПРЯМО ПОД САМОЛЕТОМ развернулась звездная бездна. Но на сей раз в ней не было ни Луны, ни Солнца, ни Земли. Сейчас прямо под ними на дне черно-синей ямы лежали Большая и Малая Медведицы, созвездия Дракона, Геркулеса, Волопаса, Змея, Девы, Лиры. «Питон-18» камнем падал вверх (а может быть, это надо было уже назвать «вниз»?), на Полярную звезду.

А судя по гирокомпасу, они по-прежнему держали курс на ост.

И вот, когда Плэгуэй, на которого, как на старшего по званию и положению, легла вся ответственность за принятие решения, совсем было потерял голову и собрался приказывать, чтобы снова поворачивали назад (хотя куда, собственно, поворачивать и зачем, было непонятно), все вдруг само по себе встало на место. Небо, как ему и положено спокон веков, все собралось над самолетом, внизу снова угадывалась верхняя кромка безбрежного моря облаков, «искусственный горизонт» успокоился на средней линии, Полярная звезда как ни в чем не бывало заняла свое обычное место, на этот раз справа по борту.

Несколько минут все в кабине — и оба пилота и генерал — молчали, напряженно вглядываясь в небо — не упадет ли оно им снова под ноги. Небо пока что не падало.

Но надолго ли оно останется на месте? Какую еще фантастическую неожиданность таило в себе это видимое спокойствие? А вдруг самолет ни с того ни с сего перейдет в вечный штопор и будет в таком виде вертеться, пока не рассыплется на части? А что, если он будет продолжать свой полет боком, на крайнем ребре крыла, или хвостом вперед? Или вдруг из-за какого-нибудь созвездия вышвырнет им навстречу Сатурн и они с лету врежутся в его кольца?

Но время шло, никаких происшествий не происходило. Все приборы, кроме бездействовавших радиоприборов, работали исправно и безотказно. Правда, гирокомпас показывал, что самолет идет курсом не на ост, а на вест, но в этом не было ничего удивительного, потому что они летели ведь сейчас обратным курсом. Надо было принимать решение насчет дальнейшего пути: с каждым мгновением — и это было ясно и пилотам, и штурманам, и генералу — они, очевидно, все больше удалялись от берегов Франции.

Плэгуэй вопросительно оглянулся на Линча. Линч сидел, непринужденно откинувшись на спинку кресла, и смотрел на генерала с почти нескрываемым злорадством. Всем своим видом он недвусмысленно показывал, что с себя лично он всякую ответственность за полет в таких идиотских условиях снимает и что пускай господин генерал, если ему придет в голову дельная мысль (что весьма сомнительно), сам отдает приказания, и он, подполковник Линч, пожалуйста, как дисциплинированный офицер, будет их выполнять, сколь бы нелепы и бесполезны они ни были.

Ну и влипли же они в кашу по милости этого проклятого генерала!.. Следовало сразу, как только началась чертова магнитная буря, во что бы то ни стало, не считаясь ни с каким риском, немедленно идти на посадку…

Непривычное чувство горькой легкости, дурманящее волю, сознание полной обреченности, освобождающее от утомительных и бесполезных попыток спасения, на некоторое время овладело им. Подполковник Линч был слишком лакеем, чтобы взбунтоваться по-настоящему, именно поэтому он и упивался беспомощностью положения, в котором находился его столь высокопоставленный и всемогущий начальник.

Часы на пульте перед Линчем показывали двадцать один час двадцать три минуты. Неужели с момента взлета с аэродрома прошло меньше получаса? Он проверил по своим ручным часам и удостоверился, что именно так дело и обстояло.

— Ну? — буркнул Плэгуэй, не выдержав затянувшегося молчания.

— Я слушаю вас, генерал, — отвечал Линч с подчеркнутым повиновением.

— Что вы собираетесь предпринимать?

— Я жду ваших приказаний, господин генерал.

Плэгуэй сделал вид, будто не понял издевательского характера этого ответа.

— Может быть, стоило бы пробиться под тучи и ориентироваться по местности?

— Слушаюсь, господин генерал.

— Да постойте вы! — рассердился генерал, видя, что командир самолета с вызывающей исполнительностью взялся за штурвал. — Хотелось бы раньше узнать ваше мнение, стоит ли это делать.

Линч с такой же готовностью выпустил из рук штурвал.

— Полагаю, сударь, что это было бы не очень резонно. Под нами или океан, или, чем черт не шутит, суша, неизвестная нам часть суши.

— Ничего не понимаю! Разве нельзя определиться по каким-нибудь наземным ориентирам?