Полет ворона

Вместе с деньгами стали прирастать и возможности всяких комбинаций. Дальше — больше. Комбинатское начальство, и без того не бедное, окончательно жаба задушила. Уже и старатели из фавора вышли — дескать, много им, рвачам, отдавать приходится. И тогда самый богатый прииск, Измаил называется, вывели из-под артельщиков, вроде бы закрыли окончательно. Колючкой обнесли, охрану выставили, сплошь из уйгур, которые сначала стреляют из берданок своих, а потом только орут: «Стой, кто идет?» Якобы чтобы всякие-разные туда не шастали, в отвалах не копались, законсервированные матценности не разворовывали. Жила-то там глубоко под землей идет, и ман-тулит там в штольнях за харчи и винцо самый пропащий контингент — бичи, бродяги беспаспортные, алкаши, откинувшиеся бездомные зэки... Документами там особо не интересуются, да и зачем? Кто туда попал — тому уж обратно ходу нет, только в земельку-матушку. Кое-кто, правда, в бугры выбивается, в учетчики, в обслугу, а самые волчары — в охрану внутреннюю, своих же шмонать да на работы конвоировать. Спецов на Измаиле, почитай, и нету, механик на движке, и еще начальник, крепко пьющий мужчина из инженеров. Ну, а на крайние случаи имеется на комбинате специальная выездная бригада из людей нетрепливых... Тут шофер закашлялся смущенно, замолчал.

Последний час шли под фарами и в Шикшу прибыли, когда артельщики уже отужинали. В столовке, чистенькой, со свежими цветами и белыми салфетками на каждом столике, было пусто, только доедали два припозднившихся старателя и хлопотала у бачков повариха. Завидев гостей, она всплеснула пухлыми руками, тут же навалила им полный таз салата с помидорами и по глубокой тарелке плова.

Пришел председатель, больше, по мнению Тани, похожий на молодого доктора физико-математических наук, за ним потянулись рабочие — все как на подбор ладные мускулистые ребята. Чувствовалось, что они здорово умотались за день, но нашли в себе силы вернуться сюда, чтобы посмотреть на гостей. Главным образом, надо полагать, на Таню. То ли по причине позднего часа, то ли из-за присутствия рабочих о делах не говорили. Появилась гитара. Тане было здесь вольготно и как-то надежно, будто знала этих ребят с детства. Невольно вспомнился Павел. А ведь он из того же теста. И еще подумалось: сложилась бы жизнь по-другому... Стало грустно. Председатель заметил это и, истолковав по-своему, предложил отправиться на боковую. Беседа моментально смолкла, гитару зачехлили...

В отведенной ей крохотной комнатушке, смежной с председательским кабинетом, Таня спала крепко, без сновидений. Разбудил ее луч солнца, упавший на лицо сквозь окошко, и громкие, возбужденные голоса из соседнего помещения:

— Спасибо, что предупредил. Двоих в охрану на карьере поставлю, одного — в поселке. Ну, и сам, конечно.

— Людей дашь?

— Людей не дам, лишних нет. Оружия тоже не дам — на всю артель один карабин, один револьвер и дробовиков пара-тройка...

— Этого добра у самих навалом. Транспорт дай.

— Нет у меня транспорта. Оба «магируса» на рассвете с рудой ушли, «газон» самому нужен.

— Ну и жмоты вы, артельщики, одно слово, капиталисты. Это ж Ким, убийца, пойми ты! А ну как на прииск выйдет?

— Выйдет — встретим. Комсомольских я по рации "Редупрежу, а дальше ему не забраться. Смотри — вот здесь река, здесь топь. Верхами не пройдет, там пропасть. Комсомольские пару человек у моста выставят. А вы на своем конце дорогу перекройте. И обязательно у поймы и на зимовье брошенном...

— Да уж это-то Поручик сообразит, хоть и дурак.

— Он, что ли, погоней командует?

— Больше некому.

— Охо-хо...

И как раз на сокрушенном вздохе председателя из своей светелки вышла Таня, одетая и причесанная. Председатель кивнул ей, как старой знакомой, а его собеседник — сутулый, морщинистый, в потрепанном офицерском кителе без погон — ошалело вытаращил подслеповатые глазки.

— Что случилось? — спросила Таня.

— Да вот ЧП у соседей, — пояснил председатель. — Работничек у них в тайгу подался.

— Уйгура зарезал под утро и ушел, — добавил второй. — А людей не хватает катастрофически. Контингент ведь тоже без охраны не оставишь: все разграбят и разбегутся.

— Вы с Измаила, — догадалась Таня. В голове ее очередной раз прозвенел знакомый звоночек. Пульс участился, сузились зрачки. «От меня не уйдет», — подумала она — или кто-то другой, четкий, безошибочный и беспощадный, кому она добровольно делегировала управление собственной персоной.

Человек без погон подозрительно посмотрел на нее, а председатель поспешно сказал:

— Это московского хозяина человек. Она в курсе.

— А давайте-ка мы с Архимедом поможем, — вызвалась Таня. — А после наши вопросы решать будем. Это ведь не срочно.

— Все вопросы мы с утра уже решили, и Архимед на комбинат с «магирусами» отбыл. А вас будить пожалел. Я же все равно туда после обеда собирался, вместе бы и поехали. Только теперь уж, видно, не поеду, пока беглого не поймают.

— Это ж сколько я проспала?

— Порядочно. Скоро полдень.

— Дайте мне ствол какой-нибудь, — распорядилась Таня. — Я с ним поеду.

— Ствол не дам и ехать не советую, — ответил председатель.