Полет ворона

Чувствуя себя полным идиотом в этом прикиде, но не подавая виду, Павел продефилировал мимо стойки администратора, скосив глаза на указатель. Определив по нему, в какой стороне расположен ресторан, он направился туда, а когда вошел, остановился возле бара, кинул на стойку очередную десятку и процедил сквозь зубы:

— Безалкогольное. Я за рулем.

Потягивая что-то сладкое со льдом, он внимательно осматривал зал. Анджелы не было видно. Может, отгул взяла, может, с клиентом. Лучше бы второе — тогда есть шанс отловить ее сегодня. Поняв, что придется здесь задержаться, он стал прикидывать, к кому из официантов лучше подсесть. Наконец выбрал одного — молодого, с гладкой хамской рожей, — определил, какие столики тот обслуживает, и направился к свободному.

Минут пять официант начисто игнорировал его. Павел уселся повольготнее, вытащил из кармана куртки «Мальборо», импортную зажигалку и затянулся, глядя в потолок.

— Столик не обслуживается, — бросил официант, пробегая мимо.

— Обслуживается, — возразил Павел и извлек еще один червонец. — Уединение оплачивается особо.

Официант промолчал, но уже через минуту появился с меню.

— Что будем кушать?

— Салатик, ну там, с креветками, что ли... Коньячку двести. Минералочки — не «Полюстрово», естественно.

— Горячее?

— После закажем. Скорость тоже оплачивается. Заказ был подан через две минуты. Павел положил на столик уже пятый червонец и тихо сказал, выпустив дым в лицо склонившемуся официанту:

— Анджела здесь?

— Какая Анджела?

— Да знаешь! Такая пышная телка. Блондинка,

— А-а, путана... — Официант понизил голос. — Да была вроде.

— Значит, увидишь — сразу за мой столик. Скажешь, клиент наш, но с бабками. Понял?

— Понял.

Официант сгреб десятку и удалился. Павел плеснул себе ледяного «эвиана» и принялся за салат. К коньяку, услужливо налитому в рюмку, он не притронулся.

Ждать пришлось долго. Павел по второму разу заказал салат и воду и начал уже подумывать о шашлыке, но тут напротив него приземлилась Анджела в блестящем парчовом платье.

— Привет! Я Анджела.

— Узнал. Мне тебя хорошо описали.

— Это кто же?

— Неважно. Коньячку для начала?

— Я на работе крепкого не пью.

— Шампанского?.. Обер, пузырь шампанского!

— А ты ничего... Не жмотишься.

— То ли еще будет...

— Как тебя звать-то?

— Допустим, Макс. Устраивает?

— Да хоть Крякс. Хочешь темнить — твое дело.

Официант принес шампанского и разлил по бокалам. Анджела тут же осушила бокал. Павел к своему не притронулся — поднял и поставил.

— А сам чего не пьешь?

— За рулем.

— Деловой?

— Деловой. Допивай и поедем. Я тебя снимаю. На ночь.

— Разбежался! Бабки покажи.

Павел достал кошелек свиной кожи и, закрывая рукой надпись «Рига», вытащил оттуда сотенную. Анджела протянула к купюре ладошку. Павел легонько хлопнул по ней.

— Не спеши. Сначала заработать надо. Анджела надулась.

— Только я к тебе не поеду. Наколешь.

— Договорились. Поехали к тебе... Обер, приговорчик.

— Эй, а шампани-то почти целую бутылку оставляем. И коньяк.

— Резонно. Оставил бы кому-нибудь на бедность, но что-то бедных не видать... Ты давай, слей аккуратненько коньячок в бутылочку, пробочкой заткни, в сумочку положи, как принято в приличных странах. «Бурым мишкой» подогреваться будем. А я пока с халдеем разберусь.

Расплачиваясь, Павел невольно подумал: «Эх, нелегка ты, жизнь мажорная! Ползарплаты оставляю».

Анджела взяла в гардеробе полушубок — тот самый, «кожаный в обтяжечку», отметил Павел, — и они вышли на воздух.

— Карета вон там, — сказал Павел, указывая на стоянку.

Они подошли к машине.

— Что-то авто мне знакомое, — сказала Анджела задумчиво.

— Советский стандарт, что поделаешь, — отозвался Павел. — Возьму «тойоту» — большие дяди скажут: «Не высовывайся!» — и по рогам... Ну, прошу садиться... Куда едем?

— В Купчино.

— Как скажешь.

Павел вырулил со стоянки и поехал по Лермонтовскому.

— Одна живешь?

— С женихом... Испугался?

— Чего нам боятся? Мы люди честные. Павел снял очки. Анджела посмотрела на него и вдруг взвизгнула:

— Останови! Я выйду!

— Узнала? Это хорошо. Я, конечно, могу остановиться и высадить тебя. Но в таком случае с утра начинай сухари сушить, ибо ждет тебя дорога дальняя, казенный дом...

— Не докажешь!

— А мне и доказывать ничего не понадобится... Ты ведь была на нашей свадьбе и представление о моих родственниках и их друзьях имеешь... Раскинь мозгами, если они у тебя есть, конечно.

Анджела замолчала и, надув губы, молча смотрела в окно до самого Московского. Павел следил за дорогой, но, даже не глядя на пассажирку, чувствовал, что она напряженно просчитывает, как лучше выпутаться из этой непонятной и малоприятной ситуации.

— С женихом, говоришь, живешь?

— Да, — сердито пробурчала Анджела.

— Тот самый, брюнет с усами?

— Да.

— Как зовут?

— Якуб. Он из Азербайджана, но в Питере давно уже пасется. Деловой. Травку ему возят, а он по точкам кидает...

«Так-так, — подумал Павел. — Значит, уже жениха закладываем. Демонстрируем, так сказать, готовность сотрудничать. Это хорошо».

— Давно, значит, пасется? И тебя пасет?