Полиамория. Свобода выбирать

Похоже, стремление к сексуальной диверсификации естественно. Так называемый эффект Кулиджа – хороший тому пример. Этот биологический феномен описывает модель сексуальной реакции, которая показывает более высокий уровень возбуждения при смене партнера (большинство исследований было проведено на самцах, но одно из недавних провели на самках, и оно показало схожие результаты). В «Википедии» приводится анекдот, который дал название этому эффекту:

Президенту США Калвину Кулиджу и его жене по отдельности устраивали экскурсию по экспериментальной правительственной птицеферме. Во время визита на птичий двор миссис Кулидж заметила, что петух очень часто спаривается с курицами. Она спросила, сколько раз в день это происходит, и фермер ответил, что десятки раз в день.

– Передайте это мистеру Кулиджу, когда он будет здесь, – остроумно заметила первая леди.

Президент, услышав замечание, спросил фермера:

– Каждый петух спаривается каждый раз с одной и той же курицей?

– Нет, – ответил фермер, – на каждого петуха приходится много куриц.

– Передайте это миссис Кулидж, – ответил президент.

Исследования подтверждают эффект Кулиджа и показывают, что самцу, который спаривается с одной и той же самкой, через некоторое время становится скучно и он перестает сексуально возбуждаться. Но как только в клетку попадает новая самка, его либидо пробуждается и он снова готов действовать. Это означает, что смена партнеров сексуально возбуждает, а пребывание с одним и тем же партнером приводит к снижению сексуальной активности с течением времени.

Можно задаться вопросом, существует ли какой-либо ген моногамии, как некоторые задаются похожим вопросом относительно гомосексуальности. Ряд исследований показывает, что изменения в рецепторе гормона вазопрессина могут заставить определенные виды промискуитетных горных полевок перенять моногамное поведение своих «кузенов», степных полевок, благодаря чему у самцов формируется предпочтение по отношению к одной самке, и они принимают более активное участие в родительской деятельности. Но мы должны помнить, что те же самые «моногамные» степные полевки являются только социально, а не сексуально моногамными, так что пока рано праздновать открытие «моногамного гена», тем более что не совсем ясно, как он связан с человеком[17].

Homo monogamous?

Между людьми и приматами

Из вышесказанного создается впечатление, что большинство животных, особенно млекопитающих, являются немоногамными. Но моногамные животные все-таки существуют. Относятся ли люди к этой немоногамной группе? Может быть, моногамия действительно является частью нашей человеческой природы, сколь бы редко она ни встречалась среди других животных?

Наиболее близкие к человеку животные с точки зрения генетики – это шимпанзе и бонобо (карликовые шимпанзе). Мы настолько генетически похожи, что ученые недавно предложили официально причислить шимпанзе к человеческому роду[18]. Как и мы, шимпанзе произошли от того же предка всего 5 млн лет назад – в эволюционном плане это очень короткий период. Наша ДНК отличается от ДНК двух видов шимпанзе только на 1,6 %, и это значит, что мы с ними друг к другу ближе, чем индийский слон – к африканскому. Неудивительно, что бонобо и шимпанзе далеко не моногамны. На самом деле бонобо ведет захватывающую, бесстыдную сексуальную жизнь со многими партнерами (самки с большим количеством самцов, самки с самками, самцы с самцами). Бонобо также являются единственными животными, которые целуются и спариваются лицом к лицу с партнером, как это делают люди. Больше того, эти обезьяны используют секс не только для удовольствия, но и для разрешения конфликтов, и это в самом деле удивительно мирный вид (что заставляет задуматься: возможно, знаменитый лозунг «Занимайтесь любовью, а не войной», "Make love not war" был не так уж оторван от реальности, а человеческое общество могло бы развиваться иначе, не будь наша сексуальность так ограничена и исковеркана). Поэтому некоторые считают, что естественными для людей являются не внебрачные сексуальные контакты, а скорее омнигамия, как и у нашего ближайшего родственника бонобо[19].

Теория конкуренции спермы