Полянский. Детектив-медиум. Новое дело

– У тебя есть бинты? – спросила девушка, молчавшая до этого момента и напряжённо следившая за своим другом.

Ефимов принёс маленькую автомобильную аптечку, где держал немного лекарств для обихода. Это Ба советовала обзавестись... Ника обработала волдыри на пальцах медиума перекисью и замотала ему кисть левой руки. Петя уже решил, что о нём забыли, но Полянский указал ему на диван.

– Давай, доставай!

– Но я...

– Нет, Петя, без вариантов. Кусок оставлю, тебе на первое время хватит.

– Но там же несколько сотен!.. – воскликнул он.

– Это совсем небольшая плата за спокойный сон и безопасность, – заверил гость.

Петя тяжело вздохнул и выдвинул из-под дивана ящик для белья , стал под внимательным взглядом девушки складывать деньги в большой бумажный пакет.

«Они ведь не знают, что часть бабла уже в сумке. Отдам то, что снаружи, на виду!» – быстро сообразил он.

Медиум подобрал маленький закопчённый крест, спрятал в карман. Пакет крепко держала Николь. Полянский берёг обожжённую руку, правой хлопнул его по плечу.

– Прощай. Будь здоров!

Они вышли из квартиры, слышны удаляющиеся шаги на лестнице. Цоканье каблуков стихло, внизу в подъезде грохнула дверь. Петя без сил опустился на диван. Сжал руками голову.

«Ну, на хрен эту столицу. Деньги есть. Надо свалить на юг. Всегда мечтал жить у моря. А колода ещё послужит...».

7.

Уселись в машину. Полянский потёр лоб, жутко разболелась голова, обычное дело после контакта. Он посмотрел на Марьяну Григорьевну, которая чуть покачивалась в воздухе напротив. Она с достоинством кивнула ему и направилась в сторону города. Теперь призрак не сможет касаться карт, зато будет без помех перемещаться и с радостью наблюдать за чужим азартом. Она свободна...

Быстро темнело. Николь равнодушно бросила шуршащий мятый пакет на заднее сиденье, с тревогой заглянула ему в лицо.

– Тебе очень больно, Тимоша? – на гладком лбу озабоченная морщинка, настороженный взгляд зелёных глаз.

– Ничего, – вздохнул он. – Главное, для всех всё закончилось благополучно.

– Можем поехать к Габи? Он поможет с твоими ранами, – она смотрела с искренней заботой и нежностью.

– Ещё пять дней впереди. Мне не хочется, чтобы ты сейчас меня оставила, – грустно ответил он.

Ника отвела взгляд и опустила глаза. Отвернулась к окну. Тимофей знал, сколько значит для неё Габриэль. Потянул из кармана ключи и завёл машину.

«Непременно ли нужно быть монстром, чтобы тебя любили?» – задумчиво разглядывал он свою хрупкую подругу.

Ярославское шоссе в сторону Москвы встало намертво. Лёгкие летние сумерки разгоняли многочисленные фонари, мигающие фары и габаритные огни. Тимофей чувствовал, как давление стучит в виски. Добраться до дома и лечь спать, обнимая женщину – предел мечтаний! В кармане коротко звякнул смартфон, получено новое сообщение.

Полянский придерживал руль левой рукой, стараясь меньше двигать пальцами в которых пульсировала тупая горячая боль. Достал телефон и глянул на экран: Кравченко. Неожиданно.

«Привет. Как сам? Знаю, любишь такие странные дела: на складском комплексе в ночную смену охранник погиб. Эксперты говорят – живьём обглодали. И ещё говорят, что это были крысы. Очень большие крысы»...

Крысолов. Часть 1

1.

Почти пять недель прошло с момента травмы, и прибегать к болеутоляющим приходилось всё реже. В мае Сергея прооперировали, удачно провели репозицию нескольких осколков рёбер. Восстанавливался он быстро. Здоровье не подвело: не зря Кравченко держал себя в форме столько лет.

Нагрузку увеличивал постепенно. Врач рекомендовал дыхательную гимнастику и лечебную физкультуру, а также не пренебрегать ношением послеоперационного бандажа. Корсет напоминал тонкий бронежилет, хорошо фиксировал грудную клетку. В нём действительно было не так больно дышать и двигаться.

Сергей не мог лежать дома сутками, старался каждый день гулять в парке. До окончательного выздоровления и выписки ещё недели три. Кравченко скучал без работы, выслушивал причитания матери, отдыхал и отъедался.

Ещё в больнице его дважды навещала София. Была нежна и внимательна. Вместе с детективом-медиумом они довели до конца дело одержимого Радина. Это было ужасно и совершенно необъяснимо! Кравченко не разрешал себе возвращаться к этим воспоминаниям.

«Этого не было, я этого не видел!» – убеждал он себя, стремясь сохранить психику и внутреннее равновесие.

Софии он звонил три дня назад. Девушка вела себя странно. Отвечала невпопад и вообще, кажется, не слушала его. И вот сегодня рассчитывал повидаться с ней. Несмотря на то, что телефон Данкевич недоступен, Сергей всё равно дожидался вечером около дома, чтоб уж наверняка.

Закат отгорел, но на небе ещё не остыли и не потемнели подкрашенные розовым облака. Кравченко сидел на скамейке у детской площадки, откуда был виден подъезд, не хотел пропустить возвращение Софии домой. Вдруг его внимание привлекли трое мальчишек, устроивших в свете фонарей какую-то возню вокруг огороженной железными стенками мусорной площадки. Внутри видны пластиковые баки с пакетами, рваными картонками, сбоку прислонены старые деревянные рамы с остатками стекла.