Полярная звезда

Я совершенно серьезно сказала Сенем, что не приду, и не могла теперь появиться.

– Госпожа Эсма, я действительно не хочу.

Она повернулась ко мне, и в это время заговорила Зехра:

– Ради Аллаха, заставь ее, Эсма. Она с самого утра отказывается туда идти. Уговори ее.

– Зехра! – возмутилась я, но она никак не отреагировала. Только пожала плечами и слегка повела бровью.

– Тебе придется перестать спорить, Ниса. Ты молодая девушка. Если не сейчас, то когда? А сейчас иди наверх и собирайся, это не обсуждается.

Госпожа Эсма отвернулась, чтобы уйти, и, когда я открыла было рот, чтобы возразить, она, не оборачиваясь, сказала:

– Не надо, Ниса.

Она будто поняла, что я собиралась сделать. Когда госпожа Эсма махнула рукой, требуя следовать за ней, я бросила на Зехру злобный взгляд и поплелась следом. Мне удалось отделаться от Сенем и Гекче, но благодаря тете Зехре на этот раз у меня не было шанса улизнуть. Она выдала меня госпоже Эсме, и та не оставила бы меня в покое, пока я не сделала бы так, как она сказала.

Мы поднялись в мою комнату, я села на кровать и стала наблюдать за госпожой Эсмой, начавшей рыться в шкафу и рассматривать вещи на вешалках. Она не знала, что я не такая, как Сенем, что не придаю такого значения платьям и украшениям. Когда госпожа Эсма повернулась ко мне, я поняла по выражению ее лица, что она не может найти ничего подходящего.

– Жаль, что ты не пошла с нами за покупками. Мы бы купили для тебя несколько платьев. Смотри, здесь все-таки есть то, что подойдет. – Я наклонила голову, поняв, о чем она. – Может быть, тебе надеть это голубое платье? Только боюсь, тогда все внимание будет приковано к тебе, дочь моя.

Я подняла на госпожу Эсму глаза и увидела, что она улыбается. Она впервые говорила со мной так ласково. Госпожа Эсма уже называла меня так, но в этот раз все было по-другому. Это неописуемо, в ее голосе чувствовалась материнская поддержка. Мне было грустно, и я была рада ощутить это тепло.

– В этом случае нам остается только одно.

Госпожа Эсма закрыла шкаф, подошла ко мне и протянула руку. Мы вышли из моей комнаты и подошли к комнате Гюлькан.

Госпожа Эсма открыла дверь, вошла и включила свет. В комнате было темно из-за закрытых жалюзи. Госпожа Эсма подошла к шкафу с одеждой. Нет, я просто не могла этого допустить. Это было слишком. Слишком.

Я не могла надеть одежду умершей девушки. Это плохая примета. Я не могла надеть одежду их умершей дочери. Это оскорбило бы ее память.

– Госпожа Эсма, в этом нет необходимости.

Она обняла меня за плечи и развернула к себе. Протянула мне пудрово-розовое платье и улыбнулась.

– Вы с Гюлькан почти одинакового роста. Давай, примерь. Я уверена, тебе очень пойдет.

Ее голос был полон тоски, и я не смогла найти в себе силы, чтобы отказать ей. Я взяла платье и пошла к двери, но госпожа Эсма не последовала за мной. Она сказала, что хочет побыть еще какое-то время здесь, наедине со своими воспоминаниями.

Я пришла в свою комнату и надела подходящее белье. Разложила платье на кровати. Оно было очень красивым. Я надела его и встала перед зеркалом. Распустила волосы, все еще не веря, что делаю это. С насмешкой посмотрела на девушку в зеркале. Как легко одежда может превратить тебя в совсем другого человека. Я провела руками по ткани платья, она была струящейся и приятной на ощупь.

Дверь открылась, и вошла госпожа Эсма. Она утирала глаза. Я должна была догадаться, что она расплачется. Она подошла ко мне, все еще всхлипывая, и поправила мои волосы.

– Платье тебе очень идет. Какую мы сделаем тебе прическу?

– Это вы хотите, чтобы я пошла на вечеринку. Вам решать.

Госпожа Эсма улыбнулась моим словам. Мне хотелось что-то сделать, чтобы облегчить ее боль. Я хотела сделать ее счастливой. Ей нравилось собирать меня, и я не стала возражать.

– Молодец, – сказала она, усаживая меня в кресло перед зеркалом.

Она порылась в ящиках, достала выпрямитель для волос и расческу и принялась бережно расчесывать мои волосы. Пока выпрямитель грелся, госпожа Эсма осмотрела комнату и, не найдя чего-то, отправилась к себе. Вернулась она с косметичкой и упаковкой шпилек для волос.

Госпожа Эсма сначала выпрямила мои волосы, а затем уложила их в аккуратные волны. Она управлялась с ними на удивление умело и быстро. Я никогда не заставала ее дома за уборкой, или приготовлением еды, или за какими-либо другими домашними делами. Мне было интересно наблюдать за ее работой.

– Эти выпрямители делают волны лучше, чем щипцы для завивки, – сказала она, как будто догадавшись, о чем я думаю.

Перекинув часть волос через плечо, она взяла одну прядь и стала плести косу. Уложив ее короной вокруг головы, она закрепила ее шпильками и расправила оставшиеся свободными пряди. Было странно наблюдать за изменениями во внешности, они взволновали меня.

– Я работала парикмахером до того, как вышла замуж за Деврима.

Когда она сказала об этом, мои глаза широко раскрылись от удивления и я посмотрела на госпожу Эсму. Для меня стало неожиданностью то, что она когда-то была парикмахером. Она казалось такой своей среди этих богатых людей.

– Правда?