Полярный круг

Надя еще раз внимательно рассмотрела почерк. Что-то в нем было тревожное, странное, даже чужое. Да и само содержание письма показалось каким-то отрывочным. Папа сначала писал об одном, потом тут же перескакивал на другое. И это постоянное воспоминание о Еппыне, даже комнатку свою вспомнил. По всему видать, скоро возвратится отец. Та восторженность, которая чувствовалась в первых письмах, начисто исчезла.

Надя вздохнула, положила письмо обратно в конверт и спрятала в карман.

5

Из-за мыса показалось судно. Едва глянув, Надя опознала гидрографическое судно «Маяк». Издали это был красивый корабль, окрашенный в белое. На мачте развевался длинный флажок и вертелась антенна радиолокатора.

На берег торопливо спускалась заведующая клубом Нина Семеновна. Рядом с ней шагал директор совхоза. На крыльце сельского Совета показался Христофор Андреевич Иванов — председатель сельского Совета. Все они заторопились к пассажирскому причалу. Собственно, никакого причала там не было: так называлось место неподалеку от разделочной площадки. Галька там была почище. Сюда причаливали вельботы, если везли пассажиров, катера и самоходные баржи.

— Артисты едут! — весело сказал Владимир Иванович Наде. — Сегодня будет большой концерт!

Новость быстро распространилась по селу. Артистов сроду не бывало в Еппыне. Поэтому многие ушли с работы поглядеть на необыкновенных людей, которых можно увидеть только в кино. Надя вспомнила письмо отца, где он описывал посещение магаданского театра.

— А откуда артисты, из Магадана? — полюбопытствовала Надя.

— Из Хабаровской филармонии, — важно сказал Христофор Андреевич.

— И что это такое? — спросил Владимир Иванович, обращаясь к заведующей клубом.

— Это маленький оркестр, — туманно пояснила Нина Семеновна. — Увидим сейчас.

Однако когда оркестранты сошли на берег, их оказалось около десятка. Все инструменты были в больших чехлах, и их невозможно было рассмотреть. Иные неясными очертаниями напоминали электрическую гитару дяди Арона. Большинство артистов были еще совсем молодые парни и девушки. Вместе с ними приехал знакомый жителям села работник районного отдела культуры Казимир Болеславович. Артисты с любопытством озирались вокруг, а одна, рыжеволосая, высокая, вдруг спросила:

— Позвольте, товарищи, а где яранги? Где олени?

— Олени и яранги в тундре, — торопливо сказал Казимир Болеславович. Надя его хорошо знала: он часто приезжал в село на разные художественные смотры и хвалил дядю Арона за то, что тот освоил современный инструмент — электрическую гитару. — Если позволит погода, послезавтра полетим в стойбище Кутая.

Гости и встречающие гуськом стали подниматься по крутому берегу.

Надя тоже пошла, держась чуть поодаль.

Рыжеволосая заметила ее и подозвала:

— Иди сюда, девочка! Как тебя зовут?

Надя назвалась.

— По-русски понимаешь?

Надя кивнула.

— В каком ты классе? О, да ты уже большая! А где твой отец, на охоте?

— Он в Москве, — гордо ответила Надя.

— В Москве? — удивилась девушка. — Что же он там делает, в Москве, твой папа?

— Он там отдыхает. У него отпуск.

Надя не удержалась и похвасталась:

— А я сегодня получила от него письмо. — Она порылась в кармане и показала. — Вот!

Девушка поглядела на конверт и погладила Надю по голове.

Артисты вошли в сельсовет, а Надя осталась на улице, возле кустов, посаженных Грошевым. Они разрослись и, вопреки опасениям некоторых, здесь, на земле, веками удобряемой мясом, жиром и кровью морских зверей, чувствовали себя прекрасно.

На высокое крыльцо дома вышел Владимир Иванович и позвал Надю.

— Хочешь послушать артистов?

— Конечно, хочу, — ответила Надя.

— Тогда беги в школу и скажи Марии Степановне, что первый концерт будет для детей. Сразу же после обеда, в три часа.

Обедали артисты в интернате. Видно, по этой причине вместо привычной большой кастрюли перед Надей поставили один единственный стакан компота.

— А, Надя! — сказала девушка. — Ты разве в интернате живешь?

— Я здесь всегда живу, — ответила Надя.

— А где твоя мама?

— Моя мама замужем за дядей Ароном, — ответила Надя.

— Извини, девочка, — сказала артистка и снова погладила Надю по голове.

— А как вас зовут? — осмелев, спросила Надя.

— Меня зовут Леной.

— А на чем вы играете?

— На скрипке.

— Наверное, трудно, — вздохнула Надя. — А дядя Арон играет на электрической гитаре. Так громко, что на другом берегу ручья слышно.

На детский концерт пришли многие взрослые. Музыканты расположились на сцене. Здесь, в ярком электрическом свете, они выглядели совсем иначе, чем на берегу. На мужчинах были черные костюмы и ослепительно белые рубашки. Вместо галстуков они повязали бантики. Лена в длинном черном платье выглядела как учительница старших классов. Скрипка была совсем маленькая и отливала мягкой желтизной, будто выточенная из старого, пролежавшего в земле сотни лет моржового бивня.

Надя села в первом ряду.

Казимир Болеславович по этому случаю тоже приоделся. Он вышел вперед и сказал:

— Камерный оркестр Хабаровской краевой филармонии исполнит «Маленькую ночную серенаду» Моцарта. Дирижер Олег Носов.