Полигон

Да, влипли! Они шли к оргам, потому что им некуда было больше идти. Но орг оргу — рознь. Мать-перемать! Уж лучше бы федералы, имитаторы, даже ходячие покойники, чем такие старые знакомые. Ну почему самые неприятные, самые нежелательные встречи обладают отвратительным свойством повторяться снова и снова.

— Чё, шледилы, попалишь? Пришло ваше время подыхать? — торжества Чмо не могла скрыть даже глухая маска. — Тяжко вам придетша, шуки!

Денис почувствовал под правым боком острие заточки. Дернулась от укола, ойкнула и прижалась к нему слева Юла.

Чмо хихикнул. Развлекается, шакал. Пока — просто развлекается.

Денис сжал кулаки. Блин! Если оргов не остановить сейчас, если дать им почувствовать первую кровь, потом будет поздно. Волки люто отомстят за неуверенность и страх последних недель. Отыграются, ублюдки…

«Зато все закончится раз и навсегда», — подумал Денис. Мысль эту он нашел по-своему приятной.

— Хватыт!

И еще какое-то невнятное гортанное ругательство.

И тупой удар.

И зарвавшийся Чмо летит в сторону.

— Они же шледилы, Ахмет! — обиженно проскулила из темноты побитая шестерка.

Ахмет не удостоил Чмо ответом. Ахмет навис над Денисом. Смотрел долго, внимательно.

— Тэба с дэвкой показали по ящику?

Денис кивнул.

— Зачэм?

— Чтобы нас сдали Периметру. Или убили на месте. Сразу, без разговоров. Как вы сейчас собираетесь.

— Что ты знаэшь?

А кавказец этот не глуп! Быстро соображает борец-ломщик.

— Многое, — Денис сглотнул сухой ком.

— Что?

Его встряхнули. Так, что лязгнули зубы, а футляр с компом чуть не грохнулся на землю.

Чмо, повинуясь едва заметному кивку Ахметовой головы, почти лишенной шеи, содрал футляр-ранец со спины Дениса.

— О! Ахмет, тут кажишь машинка шледиловшкая!

— Что-ты-зна-эшь-су-ка-блать?!

Еще одна встряска в руках-тисках. Долгая, болезненная. Болталась голова, хрустнули шейные позвонки и кости. Вот козел, а!

— То, что вас пугает! — выплюнул Денис в смотровую щель черной маски. — Каждую ночь!

Мышцы лица под вязанной тканью напряглись. Орг или недоверчиво улыбался, или впадал в бешенство от наглости пленника. Судя по тому, что в следующую секунду кулак группировщика обрушился на Денисову челюсть, все-таки это была злость.

— К пахану, — распорядился Ахмет. — Обоих. Сука-блать!

* * *

Идти пришлось долго. Казалось, целую вечность спустя, перед ними открылась маленькая железная дверца. Это был подвал, каких много на районной окраине — там, где кончаются жилые кварталы, и начинается промзона. Подвал, превращенный в тюрьму.

Здесь пленникам предстояло дожидаться аудиенции. Как долго — никто не знал. В городе творилось что-то… Что-то, что заставляло Волков испуганно озираться по сторонам. Тревожная, в общем, выдалась ночка. И волчий пахан, как понял Денис, был этой ночью занят. Очень.

— Пш-ш-шел! — сильный тычок в спину.

Вкатываясь в подвальную тьму Денис больно ударился о ступеньки. Но сознание едва не потерял совсем по другой причине — когда сделал первый судорожный вдох. Перчаткой боксера-тяжеловеса в нос вмазала густая омерзительная вонь. Тошнотворный смрад! Тухлятина! Дохлятина!

Денис докатился до конца лестницы, налетел на что-то мягкое. Податливое. Хлипкое. Ну, и пакость!

Сверху упала Юла. Зашевелилась, заворочалась, обшаривая пространство вокруг. Завопила…

Она кричала прямо в ухо, вцепившись в плечо хваткой «рабочего материала». Непрерывно кричала, звонко, на одной ноте.

Денис, наконец, понял. И едва усмирил собственный желудок, стремившийся вывернуться наизнанку вместе со всем содержимым. Мать твою! Твою мать! Его чуть не вырвало.

Он полз обратно к захлопнувшейся двери, волоча за собой Юлу, которая так и не разжала пальцев. Полз, обдирая колени и локти. Полз подальше от трупа, валявшегося где-то там, в темноте, в нескольких шагах от них.

Почерневшего, раздувшегося, разбухшего, гниющего, текущего… Га-дость! Мер-зость! Кош-мар! Из-за кромешной тьмы все казалось еще хуже, отвратительней. И — главное — страшнее. Денису было плохо. Не просто плохо, а ужасно плохо.

Юлька тряслась как припадочная и подвывала раненой волчицей.

Да, подружка, это тебе не стерильный морг экзаменационной анатомички и не чистилище «Мертвого рая» с бодрыми забальзамированными покойничками-убийцами, закрытыми камуфляжем и масками. И все же странное дело, до чего может довести разлагающийся труп операторов ходячих жмуров. Если запереть их вместе. В одном подвале.

А может это возмездие? Высшее, неподвластное человеческому разуму, но интуитивно ощущаемое, как верное, правильное и справедливое? Не лезь, наглый живой в дела мертвых, не нарушай покой отживших. Иначе…

Зловоние тлена душило, а вой Юлы действовал на нервы.

Денис бездумно — хлестко, со злостью, наотмашь — ударил девушку по щеке. Лишь бы заткнулась!

— Он мя-а-агкий, — протянула Юла, — такой мя-а-агкий.

То, что труп не жесткий Денис уже прочувствовал сам. Он брезгливо отряхнул куртку, дернул дверь. Дохлый номер. Дох-лый… Им оставалось только ждать. И они ждали…