Политэкономия. Краткий курс

В преддверии нашей эры Ксенофонт (ок. 430–355 гг. до н. э.) ввел в научный оборот понятие «экономика». Оно состоит из двух греческих слов ойкос – дом, хозяйство и номос – правило, закон. Следовательно, речь идет о правилах рационального использования домашних хозяйств для удовлетворения потребностей. Масштабы хозяйства и его производительной силы ныне резко увеличились, но сущность экономики осталась прежней – удовлетворение потребностей людей.

Вульгаризация экономической науки, о которой речь пойдет ниже, начинается с искажения сущности самого понятия «экономика». Прежде всего это проявляется в околонаучных определениях экономики и попытках представить ее методом или принципом, который следует широко использовать в человеческой деятельности, включая политику, расовые, религиозные и семейные отношения. Так, Г. Беккер утверждает: «Экономику не следует понимать как привязанную к определенному предмету изучения, в частности деньгам или богатству, а как метод, применяемый ко многим аспектам человеческого поведения»[2]

.

Иллюстрируя свой вывод, Г. Беккер поясняет: «При решении вопросов – заключать ли брак, иметь ли детей, развестись или нет – мужчины и женщины пытаются максимизировать полезность, сравнивая выгоды и издержки»[3].

В противоположность сущности экономики Г. Беккер пытается превратить ее в коммерческий метод, присущий практически всем сферам человеческой деятельности. В статье «Преступление и наказание: экономическийподход» автор использует понятия издержек и прибыли применительно к поведению нарушителей закона. Он пишет, что существует прямая зависимость между нарушением преступником закона и его выгодой и обратная – между выгодой от преступления и его «затратами» (расходы на раскрытие преступления). Вывод автора: «На преступление в основном толкают экономические соображения»[4]

.

Как видим, нобелевский лауреат не только искажает сущность экономики, но и отождествляет ее с антиподом – хрематистикой. В этой связи уместно напомнить, что подобные действия пророчески предвидел Аристотель (384–332 гг. до н. э.). Развивая положение Ксенофонта об экономике, он ввел в научный оборот понятие «хрематистика», сущность которой определил как беспредельное обогащение.

Аристотель писал: «В искусстве наживать состояние, поскольку оно скапливается в торговой деятельности, никогда не бывает предела в достижении цели, так как целью-то здесь оказывается беспредельное богатство и обладание деньгами. Все, занимающиеся денежными оборотами, стремятся увеличить свои капиталы до бесконечности»[5]

.

Понятие «хрематистика» Аристотель использовал для противопоставления категории «экономика». Последняя, по Аристотелю, является «естественной нормой хозяйственной деятельности, направленной на удовлетворение потребностей людей». Хрематистику же он считал «противоестественной, противной природе, так как она ведется не ради потребления, а ради накопления богатства и делает сами денежные знаки предметом собственности, которые таким образом утрачивают то свое значение, ради которого они были созданы»[6].

В течение многих веков не только религиозные учения, но и светские деятели осуждали хрематистику. Особенно ярко это проявилось в христианской религии. Богослужители осуждали ростовщичество. Так, П. Самуэльсон справедливо пишет: «И в Старом, и в Новом Завете содержится осуждение ростовщичества. Аристотель и святой Фома Аквинский придерживались аналогичных взглядов»[7].

В этом отношении весьма любопытным представляется русский литературный памятник «Домострой», создание которого историки относят к XV – началу XVI в. В нем речь идет о правилах семейной жизни и домашнего хозяйства.