Политическая и военная жизнь Наполеона

Но недостаточно было отразить Макка от основания его действий на Инне и от большой дороги, ведущей через Мюнхен в Вену; цель этого генерала была соединиться с русскими, и он легко мог достигнуть Богемии, следуя из Ульма по правому берегу Дуная на Нордлинген и Мангейм. Тем более следовало опасаться этого движения, что неприятель, зайдя нам в тыл, захватил бы наши парки, обозы и отставших, и, разрушив мосты на Дунае, обезопасил бы себя от наших ударов. Я предвидел все эти неудобства и усилил Нея дивизией Газана, драгунами Бараге д'Иллье и кавалерийской дивизией Бурсье. Ему было предписано подняться по левому берегу Дуная с 40 000 войска, во-первых, чтобы прикрыть наши сообщения, во-вторых, чтобы отрезать сообщения неприятеля и в-третьих, чтобы маскировать Ульм, единственный пункт для дебуширования австрийцев. Однако же, чтобы не лишиться столь значительной части сил, я приказал Нею овладеть мостами на Дунае, переправить через них авангарды, поручив им защищать эта мосты и уведомлять маршала о происходящем на моей стороне, чтоб он мог принять участие в решительном сражении, если бы оно произошло недалеко от него. Он имел славное дело в Гунцбурге, где овладел мостом; он захватил также мосты эльхингенский и лейнгеймский. Его правый фланг под начальством Дюпона занял позицию у Альбека. Мюрат своим прибытием в Бургау облегчил эти успехи, зайдя в тыл войскам, противопоставленным Нею.

Хотя мы были многочисленнее неприятеля, но мои сложные движения рассеяли армию; помня нашу неудачу при Маренго, я думал избегнуть подобного несчастья, вверив Мюрату войска Нея, Ланна и кавалерийские резервы, чтобы дать более единства моим отрядам. Эта предосторожность дозволяла мне самому устремиться на встречу русским, если б они вышли на Мюнхен ранее совершенного разбития Макка. Я после в этом раскаялся: Мюрат не постиг причины наставлений, данных мною Нею; он вообразил, что неприятель сосредоточивался на Иллере, для того чтоб принять за основание Тироль, и потому приказал Нею совершенно оставить левый берег Дуная и двинуться из Гунцбурга и Эльхингена на Роту, а оттуда к Ульму и Виблингену. Это значило совершенно открыть дорогу в Богемию и наши сообщения. К счастью, Ней только частично исполнил эти приказания: он двинул дивизию Луазона из Эльхингена к Роте, намеревался соединиться с ней через Лейнгейм в Киссендорфе; но, вопреки приказанию великого герцога Бергского, оставил на левом берегу реки дивизии Дюпона и Бараге д'Иллье.

Узнав об этом уже впоследствии, я получил высокое мнение о дарованиях Нея: но потом я узнал, что обязан был этим одному из его офицеров.

Макк совершенно потерялся, видя наши смелые и быстрые действия; наконец, опомнясь, он почувствовал, что время искать средства выпутаться из своего опасного положения. Собран был военный совет, и после долгих прений решили, как говорят, чтобы эрцгерцог Фердинанд с 20 000 отборного войска пробился по дороге на Гейденгейм и Нордлинген [австрийцы ничего не издали об этой несчастной для них кампании, и мы знаем об их действиях только понаслышке. Одни говорят, что военный совет был следствием Гунцбургского сражения 10 числа; по словам других, он был собран после Эльхингенского дела, происшедшего в ночь с 14 на 15 число. Эрц-герцог и Макк не были согласны в их мнениях].

Макк для прикрытия этого движения решился удерживать Ульм с остальною частью армии, надеясь, без сомнения, пробраться потом в Тироль. Если действительно австрийские генералы приняли план этого эксцентрического отступления по методе Бюлова(16), то они достойно увенчали все сделанные ими ошибки. Для их спасения им следовало оставить в Ульме 4 000 человек гарназона, а остальные силы собрать в массу, и стараться пробиться или в Богемию, или в Тироль, а не рассыпаться по всем дорогам, доставляя мне этим возможность истребить по частям всю армию.