Политик из кофейни, или судья в ловушке

Констант, Рембл, Сотмор, Стафф.

Сотмор. Вот они где, эти любители женского пола! Что же вы приуныли? Рембл, да ты никак молчишь — ни словечка во славу женщины! А какую выгодную сделку заключил Марк Антоний, отдав мир за женщину, не правда ли? Черт побери! Живи он сейчас — ставлю полдюжины бочонков бордосского! — он тоже болтался бы за насилие на виселице вместе с моими дорогими друзьями!

Рембл. Еще одно слово хулы на женщину, и мы тебе перережем глотку и подарим судье еще одно уголовное дельце!

Сотмор. Не ругать женщин? Уж лучше прикажите мне никогда не прикасаться к бутылке! Да заодно зашейте мне рот, чтоб я не пил вина и не ругал ваших дам. Эй, там, — готовьте пунш поскорей!

Стафф. Сию минуту, ваша милость! (В сторону.) Такой клиент для нас находка, жаль, что и он не привлечен за насилие.

Явление 8

Констант, Рембл, Сотмор.

Констант. Сотмор, вы не должны ругать женщин в присутствии Рембла: он ведь женатый человек.

Рембл. И что лучше всего — моя жена покоится на дне морском.

Сотмор. И что хуже всего — все ее приданое там же!

Констант. Как?

Рембл

. В том-то и дело! Впервые в жизни Сотмор не соврал... Шутки шутками, а мадам пропала со всем своим богатством. Она отправилась на тот свет, и с нею восемьдесят тысяч! Если подобные вещи практикуются на том свете, ей было нетрудно с таким капиталом сыскать себе нового мужа.

Сотмор. Эх, не послушал ты меня! Говорил я тебе: где женщина — там пиши пропало! Если бы я занимался страхованием имущества — давай мне двойную цену, я и то не стану страховать тот корабль, на котором находится женщина... У одной-единственной женщины столько грехов, что господь из-за нее может погубить целый флот.

Рембл. Смотрите, как он любит это слово "грех", не менее любого ханжи!.. Не тебе бы произносить это слово!.. Сам-то ты хорош! Твоими грехами можно нагрузить целый караван кораблей! Зачем твоя поганая пасть извергает хулу на других, когда все твои трюмы набиты до самого верха грехами?

Констант. Как случилось, что вы с ней расстались?

Рембл. В этом повинны шторм на море и моя злосчастная звезда. Я покинул корабль, на котором находилась супруга, так как меня пригласил на обед капитан другого судна из нашей флотилии. В это время поднялся внезапный шторм, я потерял из виду ее корабль, и с тех пор о ней ни слуху ни духу.

Сотмор. От души желаю тебе, чтобы ты не слышал о ней до конца твоей жизни!.. Однако мне жаль ни в чем не повинных сундучков, что пошли ко дну вместе с ней. Ну да у моря губа не дура: женщину оно, возможно, и выплеснет, а уж денежек ни за что не отдаст. Женщина ведь всплывает, как пробка, да и цена ей такая же! Хотя не скажи: пробка еще годится на то, чтобы сохранять вино от порчи, а женщина только портит его.

Констант. У тебя, Сотмор, нет другого мерила, чем вино. Оно для тебя что золото для барышника: как он готов продать свою душу за гинею, так и ты готов свою продать за бутылку.

Сотмор. Всякое благо, сударь, можно сравнить с вином, и всякое зло — с женщиной.

Констант. Стыдись, Сотмор! Твои нападки на женщин так же неприличны в обществе порядочных людей, как хула на господа бога в присутствии пастора.

Pембл. Браво, Констант! Женщины — моя религия, и я их верховный жрец.

Сотмор. Женщины и религия! Уж лучше скажите: женщины и дьявол! У них манера одна: завлечь поклонника, да и бросить его потом.

Констант. А что, Рембл, наш приятель того и гляди станет попом...

Рембл. Этого можно было ожидать от него, если б он не был пьянчужкой.

Сотмор

. Ну что ж, я свято верю, что это тебя бог наказал за то, что ты нарушил свое слово... Не говорил ли я тогда, что тебя подцепит какая-нибудь уличная тварь? Теперь ты видишь: мое пророчество сбылось.

Рембл. Твоя правда. Мало того, что она шлюха, она принадлежит к самой наглой породе этих женщин: скромная шлюха.

Сотмор. Скромная шлюха! Так надо ее выдать замуж за скромного стряпчего.

Рембл. И отправить их обоих на каторгу, чтобы они там плодились и размножались.

Сотмор. Да, да, скромностью прикрываются не только дурнушки, но и самые распутные девки. Ни скромность, ни знатность в наш век не являются признаком добродетели, так же как не всякий, кто ходит в шелках, — дворянин.

Рембл. И все же, к чести ее будь сказано, она отказалась дать ложную присягу, несмотря на все уговоры судьи.

Сотмор. Вон как, потаскушка-то с совестью! Она припасает тебя на другой случай. Дай-то бог, чтобы ты дожил до другого случая. Уж если на этот раз тебя не вздернут, она тебя обчистит, будь покоен! И потому, как твой друг, желаю ей удачи.

Рембл. Послушай, душа моя, как это тебе удалось разыскать нас? Вот уж за кем я не стал бы посылать в такой беде! Не пошлет же мальчишка, застигнутый в чужом саду с полными карманами яблок, за своим школьным учителем?