Полиция

— В данном контексте серийный убийца — это всего лишь технический, механический термин, а не диагноз, — поспешил добавить Столе Эуне. — Это определение лица, которое убило более одного человека и, вероятно, может убить еще. Хорошо?

— Хорошо, — сказала Беата. — Я же просмотрю фотографии и записи всех камер наблюдения из районов поблизости от мест совершения преступлений: с бензоколонок, из круглосуточных магазинов, с фиксаторов скоростного режима. Я уже посмотрела ряд записей по убийствам полицейских, но еще не все. А потом все то же самое по старым преступлениям.

— Работы хватает, — произнесла Катрина.

— Работы хватает, — повторила Беата.

Четыре человека стояли и смотрели друг на друга. Беата подняла кружку с надписью «Джон Фанте» и убрала ее обратно за кофеварку.

Глава 13

— И в остальном? — спросила Улла, облокачиваясь на кухонный стол.

— Ну да, — ответил Трульс, выпрямляясь на стуле и поднимая с узкого стола чашку кофе.

Он сделал глоток и посмотрел на Уллу хорошо знакомым ей взглядом. Испуганным и голодным. Застенчивым и ищущим. Отказывающим и приглашающим. Нет и да.

Она сразу же пожалела, что разрешила ему зайти в гости. Улла оказалась не готова к тому, что он внезапно позвонил и спросил, как ей живется в новом доме и не надо ли чего сделать. У него много свободного времени, пока он отстранен от работы. Да нет, делать ничего не надо, соврала она. Не надо? Тогда как насчет чашки кофе? Поболтаем о днях минувших? Улла сказала, что не знает, будет ли… Но Трульс притворился, что не услышал, сказал, что едет мимо и с удовольствием выпил бы кофейку. И она сказала, почему бы и нет, давай заезжай.

— Я все еще один, как ты знаешь, — говорил он. — Так что никаких новостей.

— Ты найдешь кого-нибудь. Да-да.

Она демонстративно посмотрела на часы и подумала, не сказать ли что-нибудь вроде того, что ей надо ехать за детьми. Но даже холостяк Трульс понял бы, что еще слишком рано.

— Может быть, — ответил он, бросив взгляд в чашку, и, вместо того чтобы поставить ее на стол, сделал еще один глоток.

«Звучит как вступление», — ужаснулась Улла.

— Как ты, конечно, знаешь, ты всегда мне нравилась, Улла.

Улла схватилась за столешницу.

— Поэтому ты знаешь, что, если тебе будет тяжело и потребуется… э-э-э, человек, с которым можно поговорить, ты всегда можешь обратиться ко мне.

Улла заморгала. Она не ослышалась? Поговорить?

— Спасибо тебе, Трульс, — ответила она. — Но у меня есть Микаэль.

Он медленно опустил чашку.

— Да, конечно, у тебя же есть Микаэль.

— Кстати, мне пора начинать готовить обед для него и детей.

— Да, пора. Ты стоишь здесь и готовишь обед, а он…

Трульс замолчал.

— Он что, Трульс?

— Обедает в другом месте.

— Я сейчас не понимаю, что ты имеешь в виду, Трульс.

— Думаю, понимаешь. Послушай, я пришел, только чтобы помочь тебе. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Улла. И детям, конечно. Дети важнее.

— Я хотела приготовить им что-нибудь вкусненькое. А приготовление семейных обедов занимает много времени, Трульс, поэтому…

— Улла, я хочу сказать только одно.

— Нет, Трульс. Нет, не говори, пожалуйста.

— Ты слишком хороша для Микаэля. Ты знаешь, сколько женщин у него…

— Нет, Трульс!

— Но…

— Я хочу, чтобы ты ушел, Трульс. И какое-то время не хочу тебя видеть.

Улла стояла у кухонного стола и смотрела, как Трульс выходит из дома и идет к машине, припаркованной у гравийной дороги, извивающейся между новенькими виллами района Хёйенхалл. Микаэль сказал, что потянет за нужные ниточки и сделает несколько звонков нужным людям в городской администрации, чтобы ускорить асфальтирование дороги, но до сих пор ничего не произошло. Она услышала птичий щебет, когда Трульс нажал на ключ автомобильной сигнализации и та отключилась. Трульс сел в машину и застыл, глядя прямо перед собой. Потом он словно вздрогнул всем телом и начал бить. Он бил по рулю, и Улла видела, как тот содрогается. Даже с большого расстояния это было так ужасно, что она вздрогнула. Микаэль рассказывал ей о приступах ярости Трульса, но сама она никогда их не наблюдала. По словам Микаэля, если бы Трульс не стал полицейским, он стал бы преступником. Микаэль так говорил и про себя, когда хотел казаться крутым. Но она не верила ему. Микаэль был слишком прямолинейным, слишком… слишком хорошо умел приспосабливаться. А Трульс… Трульс был сделан из другой материи, из более темной.

Трульс Бернтсен. Простой, наивный, верный Трульс. У нее были подозрения, это понятно, но ей было сложно поверить, что Трульс мог быть таким хитрым. Таким… фантастически ловким.

«Гранд-отель».

Там она провела самые страшные секунды в своей жизни.