Полюби меня (СИ)

Я хлопаю глазами, продолжаю смотреть на Данила. Он тянется рукой к моему лицу, за ухо заправляет локон. Тыльной стороной ладони ведёт по скуле… вниз. Ещё ниже. Касается подбородка, обхватывает его двумя пальцами и гладит небольшую ямочку.

– Чем она лучше меня? Почему ты выбрал Люду?

Сердце плачет на надрыв, слова вылетают из меня вопреки здравому смыслу. Я столько лет молчала. Но, боже мой, как я устала от одиночества. Это с виду мне по кайфу быть одиночкой. А на самом деле: в душе дыра размером с это самое футбольное поле на заброшенном стадионе.

– Я сто раз пожалел об этом, – отвечает он, а мне его голос кажется таким чужим и родным одновременно. – Веришь, Насть?

Качаю головой.

Нет, не верю.

Ни единому слову Данила я не могу верить, потому что десять лет назад утонула в своей боли. Если любят, то не причиняют боль. Как-то так.

– Послушай, мы правда разводимся, – говорит он, а я снова тянусь к бутылке с пивом и делаю жадный глоток.

– И что? Мне пофиг, Потоцкий. Было и было.

– Да ладно? Только не говори, что у тебя ко мне ничего не отзывается. Я же вижу, как ты смотришь на меня.

Глотаю смешок.

Пусть думает, что мне сейчас смешно, а не грустно. И нахрена вообще я затронула эту дурацкую тему? Да, точно. Ностальгия нахлынула. Стадион. Музыка на моём телефоне. Алкоголь. И он… Первая, мать её, любовь!

– И как же я на тебя смотрю, хм? – забрав у Дани сигарету, затягиваюсь дымом и пофиг, что мой айкос валяется где-то на дне сумки, которая тоже где-то валяется.

– Ты хочешь меня. Смотришь пристально. Взгляд отводишь, когда я замечаю твой взгляд. А ещё ты сводишь вместе колени, как сейчас, – Данил кивает на мои ноги, а они и правда сведены вместе.

Наигранно смеюсь, выдыхаю кольцо дыма в сторону.

– Да ты Ванга, Потоцкий. А я и не знала. Будут ещё какие-то предсказания, или на этом твои таланты ясновидящего заканчиваются?

– Я констатировал факт. Не больше.

– Хреновый ты констатировщик фактов. Я тебя забыла. Не помню. Понятно тебе? – мой голос немного выше обычного, да и пофиг.

Теперь Данил усмехается. Бесит меня, как никогда. Такой самоуверенный, что можно позавидовать. И где только такие берутся на мою голову?

– Ладно, Потоцкий, давай закроем эту дурацкую тему и спишем всё на пьяный разговор?

– Я трезвый, Насть.

– А я не очень. И вообще, зачем ты сюда припёрся? Дома ждёт жена. Кроватку тебе греет, вот и вали к ней.

– Не ждёт.

– Откуда ты знаешь? Она любит тебя, дурак. Люда мне про это буквально вчера сказала.

– Как ты красиво перевела стрелки на свою подругу.

– Да уж как-то не по себе, что я сижу наедине с чужим мужем, где поблизости ни души.

– Ну вот поэтому я здесь. Стрёмно за тебя, Насть. Никогда не понимал твоих заскоков сбежать куда-то в глухомань.

– А мне так по кайфу, – вскочив со скамьи, взбираюсь вверх, минуя ряды, где когда-то восседали болельщики.

Взобравшись на самый вверх, упираюсь руками в видавший лучшие времена заборчик из тонких металлических прутьев.

Задираю голову. Закрываю глаза.

И на всё горло. Любимую песню:

“Я бы мог с тобою быть,

Я бы мог про всё забыть,

Я бы мог тебя любить,

Но это лишь игра.

В шуме ветра за спиной

Я забуду голос твой,

И о той любви земной,

Что нас сжигала в прах,

И я сходил с ума...

В моей душе нет больше места для тебя.

Я свободен, словно птица в небесах,

Я свободен, я забыл, что значит страх.

Я свободен с диким ветром наравне,

Я свободен наяву, а не во сне!”.

Чувствую, как на моей талии смыкаются сильные руки.

– Дурочка, блять. Ты же сейчас упадёшь, – рычит Данил.

Крутой манёвр и я оказываюсь повёрнутой лицом к Потоцкому.

Дыхание сбивается. Грудь вздымается часто. Облизав губы кончиком языка, я упираюсь ладонями в грудь Данила.

Головой качаю, когда его губы приближаются к моим.

– Не надо, – шепчу хрипло, но Данил не хочет слушать.

Сильнее сжав талию одной рукой, второй зарывается в копне волос на моём затылке.

Жадно припадает губами к губам. Я сопротивляюсь, не впуская в себя его язык.

– Дурочка. Моя любимая дурочка, – выдыхает с усмешкой. – Хватит сопротивляться.

– Обломишься. Не твоя, – только успеваю сказать, как Данил пользуется моментом и врывается в мой рот языком.

Таранит рот, не даёт мне ни малейшего шанса оттолкнуть его от себя. Так жадно целует, что зубы стукаются о зубы.

На грани боли.

Его запах у меня под кожей. Он будоражит кровь и заставляет отвечать на поцелуй вопреки здравому смыслу. Я обхватываю кончик его языка и сосу, чувствуя стояк Дани, упирающейся мне в бедро.

Глава 5

– Вкусные пирожки, мам. Просто белиссимо, – послав воздушный поцелуй, вгрызаюсь зубами в сочный пирожок с вишней, который мама специально приготовила к моему приезду.