Читаем Полюбил синицу ворон… полностью

Мороз и ночь. Над головойбездонный мрак и звёзд колода.Декабрь — мёртвыйчасовойпочти упалв могилу года.Резвятся боги в вышине.Непостижимыи незримы.С начала Времени в Войнемеждусобнойтратят силы.Взрывая солнцаи миры,творят чудовища-задирысверхновых белые кострыи Чёрныемеж ними Дыры.…Гадает Вечностьна Исход.Созвездья-карты на раздаче.Кому бессмертьеи почёт.Кому забвенье.Не иначе.…Стою,плююсебе под ноги.Да пустьхоть изрезвятся боги.Что мне до мелкой суеты,КОГДА МЕНЯ НЕ ЛЮБИШЬ ТЫ?!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀ 23.12.21

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Терзание

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Не хочу я "красиво писать".Хоть как-то влиять, убеждать,производить впечатление.Мой стих не дерзание,а терзание.Изъязвление.Любовь к тебе —наказаниебез преступления.Растянутое в вечность мгновениепаденияв бездонную бесконечность.Безумноеожиданиеответной любви и внимания.Отчаяние,умирание…Внезапно — ГНЕВ.Я — НЕСМИРИВШИЙСЯ ПАДШИЙ АНГЕЛ,сгорающий в белом мёртвом огнеи душой,и телом.СОТВОРЁН,а не СДЕЛАН.Не механизм,не игрушка.И,никогда,не́ поберушка…Больше я о любви не молю.
Зубами скриплю,молча горю.Не виню тебяи к тебе не взываю.Не призываю.Не апеллирую к жалостиили совести.Не жду даже самой малости.Смешней нет на свете повести,чем нелюбимый Ромеои нелюбящаяего Джульетта.…Я безумен как бык на родео.И обречён,как в атмосферекомета.

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀04.01.22

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

А ты… всё снимаешь ролик

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Любовь моя так отчаянна!Так болезненна, так сильна!…Безнадёжна и неприкаянна,и отчётливообречена…О любви не пою,а плачу.
Не взлетаю, а внизлечу.Стихами лечусь,а иначене выдержу.Закричу.Отчаянно,тонко, как кролик,которому режут горло.Ещё я живой,не мёртвый.Стихами поэчу звонко.А тывсё снимаешь ролик…как мальчик твойумираетСтихаю…Всё ближе кромка…Но ты не злая.Я знаю…

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀06.01.22

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Жжёт сердце жар

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Я за последнею чертой.Ещё дышу (какая жалость!)Ты где-топозади осталасьмоей несбыточной мечтой.Ненаступившеювесной. Усталость
и Безнадёжность —две сестры.Прильнув ко мне,оледеняя,дожить совместнопредлагают.Настырным хором обещаютизморомпригасить кострылюбви и страсти, что пылают,нисколько не ослабевая,до уголёчка,до золы.— Огонь с тобой задуем вместе!Жить с нами дажеинтересней.Спокойнейи не больно так.Тебе не светит, хоть ты тресни.Забудь о ней,бросай поэтить.ты ей не нужен. Ты…дурак…Ведь ни возлюбленным, ни мужемне станешь.Приспусти свой флаг.Костёр не вырастет в пожар.Жжёт сердце жар!И больнотак…

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀08.01.22

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия