Полковник Ф.Дж. Вудс и британская интервенция на севере России в 1918-1919 гг.: история и мемуары

После этого солдат изложил свою жалобу. Он сказал, что офицер, который только что пытался вмешаться, ударил его по лицу хлыстом и потом угрожал ему револьвером. Повернувшись к одному из четырех офицеров, стоявших рядом с первым, я спросил у него, правда ли это. Разумеется, он не смог дать прямого ответа, и, поскольку солдаты снова заволновались, я приказал им разойтись по казармам, пообещав, что лично разберусь в происшедшем. Мое обещание их успокоило, и они разошлись без лишнего шума; однако в какой-то момент ситуация складывалась крайне неприятным образом: пятеро пьяных юных офицеров стояли спиной к спине, окруженные толпой разгневанных солдат, в руках которых были русские винтовки с несъемными штыками.

Из доклада Григория следовало, что арестованный младший офицер во время танцев приказал солдату уступить ему свою прелестную партнершу, а после того как солдат не смог скрыть свой гнев, достал револьвер и пригрозил пристрелить его. Тот ушел в казармы со своими товарищами и, вооружившись, они вернулись, чтобы продолжить спор. К офицеру присоединились его друзья, также с револьверами наизготовку, и именно в этой ситуации мы застали спорщиков, предотвратив дальнейшее развитие событий.

Я доложил об этом случае полковнику Байкову и попросил, чтобы он передал мне копию протокола военного суда, рассматривавшего дело этого офицера. Я также посоветовал полковнику перевести офицеров, оказавшихся замешанными в этом деле, в другой район — в противном случае их жизни постоянно подвергались бы опасности. Это было выполнено. К другому моему совету — относиться к солдатам с большим уважением, — боюсь, так и не прислушались. Я сдержал свое обещание, данное русским солдатам, и добился того, чтобы их пайки были увеличены, а за снабжение отвечал наш персонал, за что они были очень благодарны.

ГЛАВА 9.

ПОЕЗДКА ПО КАРЕЛЬСКИМ ЗАСТАВАМ

Эпидемия гриппа долго не покидала Кемь и Карелию, в основном из-за апатии и фатализма местных жителей, а также из-за отсутствия вентиляции в перетопленных и перенаселенных домах. Особенно страдали от нее карелы, и в течение многих недель в наших войсках в Кеми ежедневно умирало по два-три человека.

Захоронение мертвых с соблюдением всех приличий было сопряжено со значительными трудностями. В местном климате земля промерзала на глубину нескольких футов и была твердой, как камень, поэтому перед тем, как копать могилу, нужно было развести костер и поддерживать его в течение нескольких часов. Огромные костры, движущиеся силуэты и пляшущие тени людей, присматривавших за огнем, производили довольно жуткое впечатление, особенно на фоне черных сосен и крашеных деревянных памятников на кладбище.

Другой трудностью являлась серьезная нехватка дерева, пригодного для изготовления гробов, при том что потребность в нем все возрастала. В России гробы обычно тщательно украшались и раскрашивались, и использование обычных досок или грубой сырой древесины для этих целей считалось неприличным, так как означало неуважение к умершему. Посовещавшись с Григорием и Николаем, мы разработали план, как преодолеть эти трудности. Мы приобрели величественный гроб с резьбой и росписью, обильно украшенный серебряными и золотыми листьями, в котором, как сказал Григорий, «почел бы за честь упокоиться любой граф». Различие между этим гробом и любым другим заключалось в том, что в нем мы устроили съемное дно, и после того, как он опускался в могилу, с помощью четырех шнуров его вытягивали обратно, в то время как тело умершего в грубо сколоченном ящике оставалось внизу. На какое-то время, чтобы отдать должное приличиям, гроб оставляли на кладбище, прикрыв его брезентом, затем забирали обратно на станцию и готовили для очередной церемонии. Карелы очень гордились пышностью своих похорон, идея которых пришлась по душе как их чувству юмора, так и свойственной им бережливости. До того, как главнокомандующий распорядился покрывать похоронные расходы из официальных фондов, карелы оплачивали их из денег, собранных на танцевальных вечерах, которые организовывались для этой цели.

Благодаря гостеприимности дружелюбно настроенных жителей Кеми, британцы достойно отметили рождественские праздники, хотя нельзя было вполне отрешиться от ощущения, что политическое затишье было, скорее всего, лишь прелюдией к очередной волне неприятностей. Оставалось только гадать, какую форму они примут на сей раз.