Полковник Империи

Но кроме взлома обороны была и другая беда. Прорыв. Требовалось очень быстро ввести в получившуюся дыру и уйти на тыловые коммуникации, избегая заслонов. А как это сделать? Начнешь открыто готовиться? Так ведь и немцы отреагируют. Шпионов-то в Штормграде хватало. Много орудий притащишь. Узнают. Начнешь накапливать всякие ресурсы для наведения мостов – также прознают. И на каждый шаг постараются найти парирующее решение. Поэтому наш герой решил пойти традиционным для себя путем – вводить в заблуждения заведомо неверными маневрами. Они ведь столько раз его выручали…

Глава 4

1916 год, 13 мая. Северный фронт у Штормграда

Петр аккуратно выглянул из-за бруствера траншеи. Окинул быстрым взглядом обстановку. И сразу нырнул обратно. Раз. И все. Как и не высовывался.

— Готов? — Поинтересовался офицер связи.

Тот молча кивнул.

Несколько коротких нервных вздохов. Долгий выдох. И резким рывком он выскочил за бруствер и залег в заранее выкопанной канавке возле нее. Та змейкой с примерно полуметровым углублением уходила вперед. Специально по ночам рыли последние пару недель. И кабель пробросили телефонный, который Петр сейчас проверить и должен был. Для начала.

Минута шла за минутой. Метр за метров.

Петр полз вперед и внимательно осматривал кабель. Но обмотка не вызывала подозрений, да и дождей последнее время не было. Главное было самому не порвать. Сапоги не так нежны в обхождении со столь хрупкими предметами. Поэтому он кабель осторожно присыпал по левому скату канавки, пуская ее легкой змейкой, чтобы запас был, чтобы если и дернуть, то не фатально.

Но вот, наконец, цель достигнута. Замаскированный наблюдательный пункт на нейтральной полосе. Тоже по ночам делали. Одиночный окоп, прикрытый сверху корягой. В ней — подъемные средства наблюдения. Они поднимались таким образом, чтобы оказаться в тени просторного дупла. Угол обзора не очень хороший, но он был сориентирован таким образом, чтобы смотреть под углом к фронту, захватывая большой участок. Ну и защищая приборы наблюдения от фронтального обстрела из стрелкового оружия.

Достав из кожаного рюкзака телефонный аппарат, Петр установил его на приготовленную для него площадку. Несколько раз крутанул ручку и произнес в трубку:

– Пингвин, Пингвин, я Карась. Прием.

– Слышу тебя Карась…

И работа пошла. Один за другим артиллерийские корректировщики выходили на заранее подготовленные позиции. С ними устанавливалась телефонная связь, что через коммутационные узлы пробрасывалась в артиллерийские бункеры в ближайшем тылу. А там, в свою очередь, сведения их собирали, агрегировали и обрабатывали, через нанесение на карту различных сведений и отметок.

Бам! Бам! Бух!

Заработали артиллерийские системы. Не сплошной чередой затяжной канонады. Нет. Работали осторожно. Можно сказать, деликатно – только по выявленным целям. Постоянно держа руку на пульсе через корректировщиков. Так наступление и началось. Совершенно нестандартно, никому не понятно… неформально, походя больше на мелкий тревожащий обстрел. В обед. ОБЕД! Что не лезло ни в какие ворота! Как так вообще можно было поступить? Безумие! Все цивилизованные люди начинают наступление с утра. А этот дикарь Меншиков взял — и в обед затеял вопреки всякому здравому смыслу и освященных веками военным традициям. Впрочем, странности на этом не закачивались. Отнюдь. Они только начинались.

Как в те годы как было принято наступать? Правильно. Сосредотачиваться на нужном участке фронта как можно больше орудий и долгое время перепахивая ими поля. С недельки две-три. Чтобы супостат мог подтянуть резервы. А как иначе? Кокаин, на котором крепко и уверенно сидело большая часть генералитета всех сторон-участниц Первой Мировой давал не только удивительную бодрость духа и заряд энергии, но и полную потери критичности восприятия того бреда, что человек творил или думал. Довольно специфичный энергетик. Но его употребляли массово и безудержно все, кому хватало на него денег. Его даже прописывали с конца XIX века как средство от опиумной наркомании и алкоголизма. Впрочем, эти средства «расширения сознания» тоже никуда не девались, активно вплетаясь в удивительный мир безосновательно оптимистичных кокаиновых «торчков».

Так вот. Долго-долго стреляли, спуская за это время чудовищные деньги в сортир. А потом, ранним утром, отправляли вперед массы пехоты. Чтобы та с радостными криками бежала на пулеметы. Волна за волной. В надежде, что у защищающейся стороны либо патроны кончатся, либо пулеметы сломаются. Потому что иначе этот бред объяснить никак не выходит. Десятками тысяч человек иной раз приходилось жертвовать для того, чтобы захватить одну жалкую линию траншей…