Полковник Империи

– Глупый мотылек догорал на свечке. Жаркий уголек, дымные колечки. Звездочка упала в лужу у крыльца… Отряд не заметил потери бойца… Отряд не заметил потери бойца… – тихо-тихо прошептал наш герой, вспоминая еще одну песню Егора Летова. Почему именно ее – непонятно и непостижимо. Именно она всплыла в его сознании.

– Что-что? – Подался вперед доктор, но не стал переспрашивать, привлеченный звуком чеканных шагов.

– Максим Иванович, разрешите доложить, – подал голос вестовой. Другой. И этот был мрачено серьезен. А в руке держал телеграмму, слишком сильно сжимая листок, на который была наклеена телеграфная лента.

[1] Очень часто сравнивать нормо-часы (н-ч), идущие на изготовление Т-34 и человеко-часы (ч-ч), идущие на производство «Пантеры», говоря, что условно 1000 н-ч это в 5 раз меньше, чем 5000 ч-ч, из-за чего танк в 5 раз дешевле и проще. А это, по меньшей мере, не компетентно. Нормо-час – это время, на которое будет занят участок конвейера, человеко-час – время, которое работал отдельно взятый работник. Чтобы понять смысл, приведу пример. Деталь обрабатывается в цеху 10 часов (10 н-ч), из них 2 часа на токарном станке 1 мастером (2 с-ч, 2 ч-ч), 1 час на фрезеровальном станке 1 мастером (1 с-ч, 1 ч-ч), остальное время ее доводят до ума напильниками и какой-то матерью 7 работников (7 раз по 7 ч-ч). Что это? Это 10 нормо-часов, 3 станко-часа и 52 человеко-часа.

Эпилог

Судьбу не всегда можно изменить. Она упрямая девка и очень своевольная. Нужно прикладывать много усилий, чтобы сойти с той дороги, что она тебе уготовила. Вот и Николай II свет Александрович в очередной раз это подтвердил. Он не смог. Он не справился. Ему не хватило энергии и воли для того, чтобы коренным образом изменить свою судьбу и будущее своих близких.

Зимний дворец взорвали. Точнее не сам дворец, а столовую. Прямо во время трапезы Самодержца Всероссийского. Вместе с ним погибла его супруга, младшие дети, включая наследника и Великий князь Михаил — брат. Что породило династический кризис. Те наследники, что рвались к власти раньше, погибли еще в 1915 году во Франции, вместе с Николаем Николаевичем Младшим. А оставшиеся имели права только номинально, проходя в сознании подданных не иначе как «седьмая вода на киселе».

Этим обстоятельством немедленно воспользовались организаторы покушения. То есть, те самые люди, которые и в 1917 году воду мутили. В оригинальной истории, правда, они старались использовать амбициозных и, как правило, очень ограниченных Великих князей. А здесь… здесь оказалось даже проще. Император умер. Прямого, очевидного всем наследника нет. По закону-то, конечно, найти можно, кого на престол посадить. Но эта неопределенность позволила им спровоцировать созыв Учредительного собрания только под новым названием. В этот раз его назвали по-старому — Земским собором, которому надлежало решить судьбу Империи. Как ей жить, куда идти и быть ли монархией?

События повторялись. Иначе, но новый лад, но повторялись…

Татьяна Николаевна положила телеграмму, полученную от мужа и откинувшись на спинку кресла в своем кабинете и устало потерла лицо.Штормградский дворец был практически в осаде. Она едва не взбунтовала против самоуправства Хоботова, а тут еще Максим прислал странную телеграмму:

«Не посещай Петроград. Это очень опасно. Сиди в Штормграде. Муж»

Великая княгиня встала и медленно прошлась по кабинету. Постояла немного у окна, выходящим во внутренний двор. Посмотрела на облака… далекие облака, плывущие в небе. И скосилась на толстую папку, что ей недавно передала Марта.

Марта…

От одной мысли о ней Татьяну скривило. Поэтому, памятуя о безопасности, она заставила ее развязать завязки и вручную перебрать каждый листок голыми руками. Осматривая. Прошло неделя. Следов отравлений не наблюдалось. Поэтому, тяжело вздохнув, Татьяна решилась посмотреть, что же там за послание такое монументальное от «любимой тетушки».

Подошла к столу. Села в кресло. Надела тонкие резиновые перчатки и придвинув папку поближе, развязала завязки.

Сверху лежало запечатанное письмо.

Опасно.