Полковник Никто

- Так точно, - упавшим голосом ответил Котлов.

Игорь почувствовал, как задрожали у него руки. Он только сегодня в своих мыслях осторожно допустил, что ему предоставили шанс получить некую индульгенцию за свои коррупционные махинации, и вроде бы у него даже стало это получаться, как Шмелёв очень больно вернул его на землю.

Котлов перезвонил начальнику штаба и аккуратно поинтересовался причиной такого агрессивного поведения генерала.

- Игорь, да тут кошмар, что происходит, - полушёпотом говорил ему начальник штаба дивизии. – Приехало пять генералов из Москвы, требуют больших побед, а у нас, в дивизии, чем победы делать? Нигде людей нет. Техники нет. Только твой батальон сейчас на что-то способен. Дай ты уже ему этот результат. Обрадуй стариков. А то они сейчас тут сидят в штабе, пьют, орут друг на друга.

- Да я ещё в пути! Мне ехать и ехать!

- И что из этого! Докладывай ему, что начал форсирование, идёт продвижение. Только не по телефону, чтобы он фотоотчётов не попросил, - научал собеседник.

- Ага, понял, спасибо! С меня поляна.

- Уже две, - напомнил начальник штаба. – Но утром ты всё же форсируй реку.

- Сделаем, - Игоря стало отпускать.

В район, определённый Игнатьевым, голова колонны прибыла в двадцать часов. Втягивание колонны заняло ещё час.

- Технику и палатки с личным составом нужно максимально рассредоточить, - подсказал Жаров. – Чтобы нам тут одним ударом весь батальон не вынесли…

- Ты сам будешь бегать и смотреть, чтобы они не нажрались без командирского присмотра? – спросил Котлов. – Никаких рассредоточений! Всю технику ставим здесь, палатки – здесь. Весь батальон должен быть на виду!

- Но…

- Никаких «но», капитан! – Котлов повысил голос.

- Я предупреждал… - буркнул Денис.

Когда взвод связи развернул станцию, Котлов тут же вышел на комдива.

- Товарищ генерал, докладываю! – бодрым голосом забасил Котлов. – Два взвода закрепились на том берегу Дончанки, ведём бой за удержание плацдарма.

- Что-то я не слышу никаких выстрелов, полковник, - усомнился Шмелёв.

- Я на кэпэ полка, отсюда не слышно, - нашёлся Котлов.

- Пригласите к аппарату подполковника Игнатьева, - потребовал генерал.

- Пять минут, товарищ генерал!

Игорь выскочил из аппаратки, дёрнул проходящего мимо бойца:

- Беги к тем развалинам, там, в подвале, есть такой подполковник Игнатьев, командир полка, скажи, что я его сюда приглашаю срочно – комдив на связи.

Боец пропал в темноте. Игорь остался ждать на улице. Минут через пять боец вернулся:

- Товарищ полковник, Игнатьев спит никакой.

- Пьяный?

- В стельку.

- Ясно…

Игорь забрался обратно в КУНГ аппаратной машины связи, связался с управлением дивизии.

- Товарищ генерал, подполковник убыл в расположение первого батальона, связи с ним пока нет.

- Бухаете там, сволочи? – спросил генерал. – Я вас там всех под арест!

По голосу, исходящему из динамиков, даже с трескающим шумом, Котлов понял, что генерал находится в таком же состоянии, в котором сейчас пребывал и командир полка.

- Никак нет, товарищ генерал!

- Завтра приеду и лично посмотрю, как ты мне плацдарм взял!

Связист, обеспечивающий работу радиостанции, едва сдерживал смех.

На командном пункте полка говорить можно было только с начальником штаба шестьсот шестого – он ещё пока держался. Выяснилось, что у Игнатьева сегодня был день рождения, и офицеры немного переборщили с употреблением, или же алкоголь был контрафактный, а потому такой убийственный.

Игорь довёл ему требование Шмелёва утром доложить о форсировании реки и о возможном прибытии генерала на командный пункт полка.

- Он может, - начальник штаба успел подтвердить намерения генерала и выключился окончательно.

Игорь посмотрел на Жарова:

- Вот смотри, здесь есть всё, что ты хотел: вот начальник артиллерии, вот командир разведроты – бери, уточняй, что тебе для планирования надо.

- Я не на это учился, товарищ полковник, - ответил Денис. – Я учился воевать, а не вот этому, что я вижу здесь.

- Капитан, мы с тобой не в силах ничего изменить, - по-дружески сказал Котлов. – Нужно просто смириться с этим.

- Нет, товарищ полковник. Смириться с этим нельзя. Это вот вы уже двадцать лет в армии, они, наверное, не меньше – вы смирились. И потому здесь вот это. А я – нет. Я не могу с этим смириться. Я офицер – человек, которого Родина пять лет учила защищать свою страну, свой народ, выполнять разные другие военные задачи. И меня учили выполнять эти задачи с умом, чтобы всё было организовано, чтобы каждая деталь была учтена. Чтобы было взаимодействие, поддержка, огонь и манёвр. А ничего этого нет. Есть вон, - он кивнул в сторону спящих. – Пьянство и полное безразличие ко всему происходящему. К своим собственным действиям. К человеческим жизням. Есть обман, возведённый в высшую степень. Ведь согласитесь со мной, что мы сейчас обманываем самих себя! А зачем? Мы начали войну…

- СВО, - поправил Котлов.