Полководцы Первой Мировой

В это время государь был уже на пути в Царское Село. Все это Рузский узнал лишь поздно вечером 28 февраля уже после того, как ему была доставлена телеграмма Бубликова. В этой телеграмме от имени Родзянко говорилось, что старая власть создала разруху и бессильна и Государственная дума берет в свои руки создание новой власти. Телеграмма эта, обращенная к железнодорожникам, имела результатом остановку императорского поезда в Малой Вишере.

В то же время телеграмма из Ставки (№ 6) говорила, как будто, о восстановлении порядка и трактовала петроградские события очень спокойно, а самовольно захватившие в руки власть люди именовались министрами нового кабинета. Ставка, очевидно, признала «новый кабинет», тут же давалась и генералу Иванову директива: «Доложите его величеству убеждение, что дело можно привести мирно к хорошему концу». Эту директиву принял к сведению и Н. В. Рузский, но подчеркнул в телеграмме слова «это по желанию народа» и «если эти сведения верны, то изменятся способы наших действий».

Мы увидим, что эта телеграмма имела большое влияние и на государя, и на Рузского. Последний в это время, т. е. в ночь с 28 февраля на 1 марта, считал себя еще совершенно в стороне от событий в Петрограде и ограничился распоряжениями по составлению и посылке требовавшихся с его фронта войск для усиления отряда генерала Иванова.

Наступил день 1 марта.

Утром Рузский получил телеграмму Родзянки, извещавшую о переходе правительственной власти к Временному комитету Государственной думы. После завтрака была доставлена телеграмма дворцового коменданта Воейкова о следовании императорского поезда в Псков. Обстановка в глазах Н. В. Рузского складывалась так: в Петрограде образовалось для восстановления государственного и общественного порядка новое правительство в лице Временного комитета Государственной думы, о чем сообщило официально телеграфное агентство; военный бунт приходит к концу; очевидно, этот Комитет с ним справился, и продвижение отрядов генерала Иванова приобретало другой характер; правительство это Ставкой признано; члены его известны из телеграммы того же телеграфного агентства, несколько смущали лишь имена Чхеидзе и Керенского, но участие в кабинете Родзянко, князя Львова, Милюкова и Шульгина давало уверенность, что это правительство будет популярно и не революционно. При этом генерал Рузский не понимал, отчего государь, выехав из Ставки в Царское Село, повернул на Псков, и потому телеграфировал в 13 ч. 45 м. 1 марта в Ставку, прося ориентировать его для доклада государю, ввиду ожидавшегося проследования через Псков поезда государя.

Доклад императору.

В 17 ч. 15 м. генерал-квартирмейстер Ставки Лукомский ответил по прямому проводу, и Рузский узнал, что Балтийский флот подчинился Временному комитету Государственной думы, что в Москве и в Кронштадте беспорядки и что в Ставке допускают возможность порчи пути перед императорским поездом. Генерал Рузский понял, что дело более серьезно, чем казалось до тех пор. Было очевидно, что оптимизм Ставки за сутки пропал, и новое правительство с военным бунтом не справилось.

Через полчаса, т. е. в 1 ч. 45 м. генерал Клембовский из Ставки передал по прямому проводу в Псков, что великий князь Сергей Михайлович просит доложить государю тотчас по его прибытии, что он вполне поддерживает мнение генерала Алексеева, изложенное в телеграмме государю, которая была еще Рузскому неизвестна, и указывает, как на лицо, могущее все благополучно довести до конца, – на Родзянко. В это время императорский поезд еще не прибывал, но Рузский из штаба, в городе, собирался ехать на вокзал для встречи. Он подошел к аппарату и узнал, что в телеграмме своей генерал Алексеев «умолял» государя согласиться на манифест об ответственном министерстве, причем представлял и его проект.

Рузский выразил свое согласие поддержать ходатайство Алексеева и великого князя. Текст телеграммы был получен в Пскове лишь в 11 ч. 30 м. вечера, когда Рузский был уже в вагоне с докладом у государя, и был ему вручен во время небольшого перерыва доклада, которым государь воспользовался, чтобы послать ее величеству телеграмму о своем прибытии в Псков, а Рузский, чтобы передать приказание в штаб соединиться с Родзянко для разговора по прямому проводу с соизволения его величества.