Полководцы XVII в

«А о здешнем возвещаю, что вал валят блиско и 3 мины зачали. Приезжие бранденбургцы[38] с нашими непрестанно труждаютца в брасании бомбов. Татары мало не по вся дни с нашими бьютца; только, слава богу, кроме одного бою, где погнавшись наши, по прадедовским обычьем, не приняв себе оборонителя воинского строю, несколько потеряли, но, когда справились, паки их прогнали, всегда прогнаны от наших бывают…»

11 июля в осадную армию прибыли «цесарцы» — нанятые Петром военные специалисты из Франции и Италии, опытные инженеры и минеры. Даже они поразились масштабам осадных земляных работ, которые проводились под Азовом. И — неудивительно, ведь над возведением вала посменно работали пятнадцать тысяч человек!

Батареи, расставленные по их советам, действовали еще успешнее. Вскоре был совершенно разбит угловой бастион против позиций генерала Гордона.

В середине июля сооружение земляной насыпи фактически закончилось. «Великороссийские и малороссийские войска, во облежании бывшие около города Азова, земляной вал отвсюду равномерно привалили и, из-за того валу ров заметав и заровняв, тем же валом чрез тот ров до неприятельского азовского валу дошли и валы сообщили толь близко, еже возможно было с неприятели, кроме оружия, едиными руками терзаться; уж и земля на их вал метанием в город сыпалась».

17 июля казаки, численностью до двух тысяч человек, предприняли неожиданный штурм одной из турецких крепостных башен. Они легко перешли вал, сбили турецких янычар с их позиций, а потом долго удерживали башню. Ночью казаки отступили в свой лагерь, увозя турецкие пушки. Об этом боевом эпизоде писал из Азова в Москву переводчик Вульф: «В 17 числе июля, как черкасские казаки земляным своим валом к одной турской башноке (башне) подошли, и тогда они толь жестоко на нее нападение учинили и несмотря на то, хотя турки их больше шести часов непрестанною стрельбою и каменным метанием отбить хотели и трудились, однако ж крепко и неподвижно остоялись; последующие же ночи еще мужественнейше того 4 пушки у турок с башни они сволокли».

В некоторых исторических сочинениях встречаются рассуждения о том, что, если бы нападение казаков поддержали остальные полки, то участь Азова решилась бы в тот же день, и что успех казаков оказался неожиданным для командования и оно не успело принять меры. Думается, это не так. Происходило то, что позднее стало называться «разведкой боем», и казаки свою задачу выполнили. Выяснилось, что крепостные укрепления, вровень с которыми встал земляной вал, больше не являются непреодолимым препятствием и легко прорываются сравнительно малыми силами, что условия для общего штурма уже созданы. Что же касается «нерасторопности» русского командования, то этот упрек несправедлив. Генералиссимус Шеин внимательно следил за ходом боя, и в опасный момент поддержал казаков. Как сообщает Гордон, «чтобы воспрепятствовать туркам обрушиться на них со всею силою», генералы пододвинули полки к городу, «как будто мы хотим предпринять штурм», а «ночью мы отрядили гренадеров поддержать черкас» и помочь вывезти захваченные турецкие орудия.

Не менее важен и тот факт, что и турецкий гарнизон убедился в уязвимости своих позиций. Это сыграло в дальнейшем решающую роль.

Генералиссимус Шеин вновь проявил мудрость в осмотрительность — на неподготовленные, импульсивные действия он не пошел. Даже успешный прорыв в город привел бы к кровопролитным уличным боям, а это было неразумно. И, как показали события, он оказался прав.

Утром 18 июля состоялся военный совет, на котором было принято решение об общем штурме. Штурм назначили на 22 июля, а пока батареи получили приказ возобновить бомбардировку крепости.

Но штурмовать Азов не пришлось. В полдень того же дня на крепостной стене появилось множество турок. Они махали шапками и преклоняли знамена, давая знать, что хотят вступить в переговоры. Смолкла канонада. Ворота азовской крепости распахнулись, и из них вышел знатный турок Кегей-Мустафа. Подойдя к позициям генерала Головина, он передал письмо на имя главнокомандующего русской армией Алексея Семеновича Шеина. Турки просили генералиссимуса принять капитуляцию на тех условиях, которые он предлагал ранее, и подтвердить согласие письмом с его печатью.

Донской казак Самарин немедленно отвез в Азов требуемое письмо.