Поллианна

Примерно через неделю после того, как Поллианна отнесла Джону Пендлтону студень, Мисс Полли отправилась на заседание благотворительного комитета. Шёл проливной дождь, и поэтому Тимоти отвёз её в коляске. А когда в три часа она вернулась, её щёки были покрыты чудесным нежно-розовым румянцем, а из-под шляпки выбивались влажные от дождя и растрёпанные ветром кудри!

Такой Поллианна видела тётю впервые.

– Ура! Ура! Ура! Так значит, и у вас тоже! – восторженно воскликнула малышка и принялась танцевать вокруг только что вошедшей в гостиную тёти.

– Что и у меня тоже, вы, несносная?!

Поллианна всё ещё кружилась.

– А я и не знала, что они у вас есть! Скажите, а бывает, что они есть, а ты об этом не знаешь? Выходит, и у меня могут быть? Ну, в смысле, здесь, на земле?! – воскликнула она, трогая пальчиками свои безнадёжно прямые соломенные пряди. – Хотя даже если они и есть, они ведь всё равно никогда не почернеют… А надо, чтобы были и волнистые и чёрные!..

– Поллианна, что всё это значит? – строго спросила тётя Полли, поспешно снимая шляпу и пытаясь собрать свои растрёпанные волосы.

– Но… Пожалуйста, тётя, не надо! – восторг в голосе Поллианны сменился отчаянной мольбой. – Пускай так и будет! Ведь это они, они у вас есть! Вот эти славные крохотные чёрненькие кудряшки! Ах, тётя Полли, вы только посмотрите, до чего же они красивые!

– Какая чушь! Скажите на милость, Мисс Поллианна, что заставило вас некоторое время тому назад идти в благотворительный комитет и позориться там из-за малолетнего воришки?

– Это вовсе не чушь, – уверенно ответила Поллианна на восклицание тёти, искусно притворяясь, что не слышала остальных её слов. – Вы даже не представляете, как вам красиво! Ах, тётя Полли, позвольте, я причешу ваши волосы как у Миссис Сноу и украшу их цветком! Мне так не терпится увидеть вас с новой причёской! Я уверена, что вам она пойдёт ещё больше, чем ей!

– Поллианна! – голос Мисс Полли сделался весьма и весьма суров. Надо сказать, объяснялось это исключительно тем, что слова племянницы вызвали в её душе странный радостный трепет: ведь если поразмыслить, вот уже много лет никому на свете и в голову не приходило обратить внимание на то, как она выглядит и какие у неё волосы! А уж о том, чтобы кому-то «не терпелось» увидеть её «с новой причёской», все эти годы не могло быть и речи!

– Поллианна, вы не ответили на мой вопрос! Чего ради вы ходили позориться в благотворительный комитет?

– Да, мэм, я знаю. Но ведь я же не думала, что там все такие глупые! А когда я пошла, то поняла, что этот самый отчёт для них точь-в-точь как дитя родное, и им совсем не до Джимми. Тогда я решила написать дамам из своего благотворительного комитета, потому что, вы понимаете, Джимми ведь живёт от них далеко, и я подумала, что, может быть, он вполне подойдёт им вместо индийского мальчика. Ведь подошла же я вам вместо индийской девочки, не правда ли? Да, тётя Полли, вы ведь позволите мне сделать вам причёску?

Тётя Полли поднесла руку к лицу. Она знала: вот-вот накатит то самое, уже слишком хорошо ей знакомое чувство полнейшей беспомощности.

– Но Поллианна, я готова была сквозь землю провалиться, когда сегодня дамы мне рассказали, как вы там позорились! Я…

Поллианна затанцевала на пальчиках, как пушинка.

– А я выиграла, а я выиграла, а я выиграла!!! Ура, тётя Полли позабыла запретить мне сделать ей причёску! – с торжествующим видом пропела она. – А раз позабыла запретить – значит, разрешила! Это почти как со студнем для Мистера Пендлтона: студень был не от вас, но говорить об этом вслух неприлично. А теперь стойте на месте. Я схожу за гребнем.

– Но Поллианна, Поллианна! – пытаясь протестовать, тётя Полли выбежала из комнаты вслед за племянницей и, запыхавшись, догнала её наверху.

– О, вы пришли?! – приветствовала её Поллианна на пороге её собственной роскошной спальни. – Так даже лучше! А гребень я уже нашла, не беспокойтесь. А теперь присаживайтесь, пожалуйста, вот здесь! Ах, как я рада, что вы позволили мне вас причесать!

– Но, Поллианна, я… Я…

Мисс Полли не удалось договорить. К её собственному безграничному изумлению она, совершенно не в силах протестовать, вдруг поняла, что сидит перед зеркалом на табурете, а десять проворных, но необыкновенно ласковых крохотных пальчиков уже вынимают из её волос последние шпильки.

– Ах, боже мой! До чего же красивые у вас волосы! – не унималась Поллианна. – Сказать по правде, у вас они гораздо гуще, чем у Миссис Сноу! Впрочем, так и должно быть: вы ведь не лежите прикованная к постели, а бываете на людях! Ах, боже мой! А как люди обрадуются, когда увидят вас с новой причёской! И удивятся, ведь вы так долго прятали это сокровище! Ах, тётя Полли, тётя Полли, да я вас сейчас сделаю такой красивой, что никто, никто в целом мире от вас просто не сможет отвести глаз!

– Поллианна! – послышался из-под копны волос сдавленный, но возмущённый голос. – Я, право, не знаю, почему я позволяю вам творить все эти глупости!