Поллианна

– Ну, конечно, тетя Полли. У меня есть прекрасный саквояж. Мне его подарили дамы из Женского благотворительного общества. В нем не так уж много вещей, я имею в виду, моих собственных мало. В последних партиях пожертвований маловато чего попадалось из одежды для девочек. Но зато я привезла все папины книги. Миссис Уайт сказала, она считает, мне следует сохранить их у себя. Понимаешь, мой папа…

– Поллианна, – еще более резко перебила ее мисс Полли, – я хочу, чтобы ты с самого начала уяснила себе одну вещь: я не расположена к тому, чтобы выслушивать твои нескончаемые рассказы об отце и о том, что он там тебе наговорил.

Девочка замолчала, робко затаив дыхание.

– Но ведь… Тетя Полли, ты хочешь сказать… хочешь сказать, что…

Она не решилась закончить фразу, но тетушка сама заполнила паузу:

– Мы сейчас поднимемся в твою комнату. Багаж должен быть уже там. Я велела Тимоти, если у тебя будут какие-то вещи, отнести их наверх. Пойдем со мной, Поллианна.

Поллианна безмолвно последовала за тетей. В глазах у нее стояли слезы, но голову она держала высоко поднятой.

«Впрочем, я только рада, что тетя запретила мне говорить об отце, – рассуждала Поллианна. – Пожалуй, мне и самой будет легче, если я не стану о нем говорить. Наверное, именно это она имела в виду, когда запретила о нем говорить».

Вновь убедив себя, таким образом, в доброте своей тетушки, Поллианна поморгала, чтобы прогнать слезы и бодро огляделась по сторонам.

Они поднимались по лестнице. Впереди торжественно шуршали тетушкины черные шелковые юбки. Через приоткрытую дверь в одну из комнат, Поллианна увидела светлые ковры и обитые атласом кресла. Ковровая дорожка, покрывавшая ступеньки лестницы, по которой они шли, напоминала волшебный лесной мох. Лучи солнца рассыпались искристыми бликами, пробиваясь сквозь кружевные занавески, и мерцали золотом на великолепных рамах картин.

– Ах, тетя Полли, тетя Полли, – восторженно прошептала девочка, – какой совершенно восхитительный дом! Ты, должно быть, ужасно рада, что ты такая богатая.

– Поллианна! – резко обернулась к ней тетушка, как раз достигшая верхней площадки. – Меня удивляет, как ты позволяешь себе обращаться ко мне с подобными речами!

– Но, тетя Полли, разве ты не рада? – искренне изумилась Поллианна.

– Разумеется, нет, Поллианна. Я надеюсь никогда не впасть в грех гордыни до такой степени, чтобы кичиться тем, что в своей милости даровал мне Господь, – торжественно изрекла тетушка, – и уж, по крайней мере, не богатством!

Мисс Полли отвернулась и продолжила путь к двери, ведущей на лестницу мезонина. Теперь она была вдвойне довольна тем, что определила племянницу на мансардный этаж. Изначально она руководствовалась желанием держать племянницу по возможности дальше от себя и в тоже время – необходимостью уберечь ценную обстановку от детской небрежности. Теперь же склонность к суетному преклонению перед роскошью, которую девочка так рано проявила, подтвердила правильность решения мисс Полли. Она была рада, что комната, которую она подыскала, была столь проста и практична.

Поллианна бодро семенила за тетушкой и таращила свои огромные синие глаза во все стороны, стараясь не проглядеть ничего из восхитительных вещей, наполнявших этот дом. Разум ее напряженно работал, пытаясь разрешить исключительно злободневный вопрос: за какой же из этих таинственных дверей окажется ее собственная комната? Прекрасная комната с коврами, картинами и портьерами – все для нее одной! Вдруг тетушка отворила дверь и стала подниматься по еще одной лестнице.

В комнате, в которую они вошли, практически не на что было смотреть. Это было большое мрачное помещение под крышей, своды которой опускались почти до пола. Кругом были совершенно голые стены. В глубине комнаты виднелась пирамида из многочисленных сундуков и коробок. Здесь было жарко, а дышать спертым воздухом было так трудно, что Поллианна непроизвольно задрала голову повыше. Тут она увидела, что тетя отворила дверь справа.