Поллианна взрослеет

– Тебе лучше знать, – вздохнула тетя Полли. – Но если ты пытаешься навести порядок в закладных бумагах, которые оставил мистер Харт, я тебе могу сразу сказать, что это не имеет смысла. Я дважды их тщательно просмотрела и ничего понять не смогла.

– Нет, тетя, дорогая, это не закладные. Это гораздо приятнее любых документов! – заверила ее Поллианна, возвращаясь к своей работе.

Перед ее глазами вдруг возникло удивительное видение – как она получает вожделенные три тысячи долларов.

В течение следующего получаса Поллианна снова писала, зачеркивала, грызла карандаш, а потом, несколько разочарованная, но не побежденная, собрала свои листочки и карандаши и вышла из гостиной.

«Возможно, мне легче будет творить в одиночестве, в своей комнате, – размышляла она, поднимаясь по лестнице. – До сих пор я считала, что писатели должны работать за письменным столом. Но, похоже, сам стол писать не помогает. Так не попробовать ли мне устроиться на диванчике, у окна?»

Однако на диване у окна Поллианна испытывала ничуть не больше вдохновения, чем до того за столом, по крайней мере если судить по исчерканным листочкам, что выходили из-под ее карандаша. В какой-то момент она вспомнила, что пора бы уже браться за приготовление обеда.

«В конце концов, я могу этому порадоваться, – подумала она, вздохнув. – Я гораздо охотнее стану готовить, чем писать рассказ. Не то чтобы я передумала этим заниматься, но я никогда не представляла, что писательская работа такая тяжелая… А ведь речь идет всего лишь о рассказике».

Целый месяц Поллианна упорно работала, но очень скоро убедилась, что «всего лишь рассказик» – это задача, с которой не каждый справится. Однако Поллианна была не из тех, кто, раз взявшись за дело, опускает руки. К тому же первый приз в три тысячи долларов никто не отменял. А если даже не первый. Она надеялась получить хотя бы какой-нибудь. Даже сотня долларов не помешала бы! Поэтому каждый день она честно садилась за рассказ: писала, зачеркивала, переписывала. И вот, перед ней лежал пусть не шедевр, но более-менее законченное произведение. Тогда, хотя и не без определенных опасений, она отнесла рукопись Милли Сноу, чтобы та перепечатала рассказ на пишущей машинке.

– А что, читается рассказ неплохо… Сюжет в нем есть, – неуверенно рассуждала Поллианна, шагая к дому миссис Сноу. – Очень красивая история об очень славной девушке. Боюсь, правда, мой рассказ не во всем совершенен. Может, и не стоит мне надеяться на первый приз. Чтобы не быть слишком разочарованной, когда вместо трех тысяч долларов я получу немного более скромную награду.

Приближаясь к домику миссис Сноу, Поллианна все вспоминала Джимми. Ведь именно там, у дороги, она много лет назад заметила маленького мальчика, сбежавшего из сиротского приюта. В этот день она снова вспомнила о нем. На мгновение у нее перехватило дыхание от волнения, но она решительно тряхнула головой, отгоняя воспоминания, как всегда делала в последнее время, когда ей случалось вспомнить Джимми.

Она подошла к двери миссис Сноу и постучала. Здесь девушку всегда ждал радушный прием. Хозяйка сразу заговорила с гостьей об игре в радость. Никто в Белдингсвилле не играл в эту игру так восторженно, как миссис Сноу.

– А как вообще обстоят ваши дела? – спросила Поллианна, когда они договорились о перепечатке рукописи.

– Замечательно! – радостно улыбнулась Милли. – Это у меня уже третий заказ с понедельника. Как же я вам благодарна, мисс Поллианна, что вы посоветовали мне освоить пишущую машинку. Главное, что эту работу можно выполнять, не выходя из дома! И все это благодаря вам!

– Вот еще, выдумаете! – весело сказала Поллианна.

– Но это действительно так. Причем я бы все равно не смогла работать даже дома, если бы не ваша игра, благодаря которой маме стало намного лучше и у меня появилось время для других дел. А главное, вы посоветовали мне научиться печатать и помогли с покупкой печатной машинки. Разве не вам я обязана всем этим?

Поллианна снова начала отрицать, но на этот раз ее прервала миссис Сноу, сидевшая у окна в своем инвалидном кресле. Ее слова прозвучали так серьезно и проникновенно, что Поллианна просто не посмела возражать.

– Деточка, я думаю, ты сама не до конца осознаешь все, что ты сделала для других людей. А мне бы хотелось, чтобы ты это, наконец, поняла. Сегодня я вижу в твоих глазах такое выражение, которого в них не должно быть никогда. Я догадываюсь, тебя что-то мучает или тревожит. Это слишком очевидно. Оно и неудивительно: смерть близкого человека, состояние здоровья твоей тети… неприятностей хватает. Но позволь, дитя, я тебе кое-что скажу. Я хочу утешить тебя, напомнив обо всем, что ты сделала для меня, для всего нашего города и для многих людей за его пределами.

– Не преувеличивайте, миссис Сноу, – искренне смутилась Поллианна.