Полночь в Париже

— Я рада, что познакомилась с вами, Джек. У меня нет слов, чтобы как следует поблагодарить вас за помощь. Я бы хотела… я бы хотела, чтобы мы встретились при других обстоятельствах. — Она порывисто наклонилась к нему и коснулась губами его твердой щеки. Теплая кожа чуть кололась пробившейся к вечеру щетиной. В последний раз вдохнув свежий цитрусовый аромат его лосьона после бритья, она скользнула к двери.

— Кендра…

Джек хотел взять ее руку, но она без всяких объяснений высвободила пальцы, боясь встретиться с ним взглядом, боясь вопроса, который, она знала, она прочтет в его глазах, торопливо поблагодарила шофера и вошла в отель.

Она ни разу не оглянулась, не бросила ему прощального взгляда. Она просто не могла.

* * *

Кендра с облегчением вздохнула, выпроводив последнюю из своих подопечных из номера, с ногами забралась в кресло в стиле Людовика какого-то, обитое голубым атласом, и обвела глазами элегантно обставленную гостиную своего номера.

Это была прелестная комната, уютная и располагающая, несмотря на казенное убранство. Бледно-желтые стены с муаровыми разводами. Высокий потолок с изящной лепниной придавал законченность интерьеру. Резное бюро у стены было просто создано для того, чтобы надписывать открытки, а великолепные диваны и кресла эпохи Реставрации оказались на удивление удобными.

Был здесь и мини-бар, дважды в день пополнявшийся прохладительными напитками, ликерами и коктейльными закусками. В нише прятался большой телевизор. Комод с мраморной крышкой украшал роскошный букет из розовых лилий, белых тубероз, темно-пурпурных ирисов и вьющегося плюща, наполнявших ночной воздух густым ароматом.

Высокие окна, выходившие на улицу Риволи и дальше на сад Тюильри, были задрапированы золотисто-голубыми парчовыми шторами, из-под которых вился легкий тюль занавесок. Кендра уже раньше открыла окно не столько для того, чтобы впустить свежий воздух, сколько для того, чтобы упиваться звуками и запахами ночного Парижа. Она глубоко вздохнула и велела себе расслабиться.

Девочки задавали бесконечные вопросы, отказываясь уходить, пока не выспросили все до мельчайших подробностей о каждом ее движении с тех пор, как они расстались. И Кендра почти по всем вопросам удовлетворила их любопытство.

Она подробно рассказала о том, как был похищен Реми, и о том, как познакомилась с послом и семьей Реми. Она показала им свою новую сумочку и чек, отчего на их лицах отразилось чувство благоговейного трепета, как только они перевели франки в доллары. Она описала посольский лимузин и поездку в нем, не умолчав ни о шампанском, ни о радиотелефоне. Единственное, чем она не поделилась с ними, это особенности ее взаимоотношений с Джеком Рэндаллом.

Ее влечение к нему — это ее личное дело. Она еще и сама не разобралась как следует в своих чувствах. И уж, конечно, не склонна была обсуждать их с двенадцатью полными любопытства девочками-подростками, сколь бы осторожными ни были их намеки и наводящие вопросы. К сожалению, именно эта тема более всего интересовала «благородных девиц», и они отнюдь не стеснялись в попытках удовлетворить свой интерес.

Она вдруг засмеялась, представив себе, что сказал бы Джек, если бы узнал, что он «в полном порядке — для своего возраста». Да, он, безусловно, «в полном порядке» — для любого возраста.

Кендра сменила позу — теперь ее ноги свешивались с кресла, покачиваясь в бодром танцевальном ритме. Ей бы давно уже надо было спать, учитывая завтрашнее напряженное расписание. Но оказалось, что, обретя наконец тишину, покой и одиночество, она не может заснуть от возбуждения.

Она понимала, что это возбуждение — результат чрезвычайных событий прошедшего дня. Но в то же время честно признавала, что это волнение, взвинченность и невозможность расслабиться впрямую связаны с Джексоном Рэндаллом.

Этот мужчина навел на нее чары, и, кажется, она не может сбросить их. Хуже того — не только не может, но и не хочет.

Кендра наклонилась к кофейному столику, чтобы выбрать в огромной корзине свежих фруктов сливу поспелее, и вонзила в нее зубы, наслаждаясь контрастом между сладкой, сочной мякотью и терпкой горьковатой кожицей. Она правильно сделала, не приняв приглашения Джека поужинать. Если ее привела в такое смятение простая автомобильная прогулка, то не хочется даже думать о том, на что она будет похожа после неторопливого романтического ужина.

Положив косточку в хрустальную пепельницу, она слизала с пальцев сок сливы и, взяв из корзины горсть крупной спелой малины, стала одну за другой бросать ягоды в рот, как леденцы.

В глаза ей бросился блеск золота и мягкое сияние дорогой кожи: девочки оставили ее новую сумочку прямо на диване. Она вытащила чек Жан-Мишеля из застегнутого на молнию кармашка и еще раз полюбовалась на длинную вереницу нулей. Может быть, чувство нереальности этих денег исчезнет, если перевести их в доллары?

Вот и еще одна проблема: куда идти американскому гражданину, не имеющему счета во французском банке, чтобы получить деньги по этому чеку? И как вообще это делается?

И это только начало.