Полночь в Париже

— Когда господин Лоран был маленьким, он любил забираться верхом на льва. Однажды его поймали за этим занятием… Знаете, какую трепку он получил? О-ла-ла!

— Какой… какой храбрый мальчик, — пробормотала Кендра, потихоньку пятясь к дверям.

— Да. Он пошел в мать. Мадам Лилиана застрелила льва во время свадебного путешествия с месье Жан-Мишелем.

— Как… как романтично.

Мадам Дюшен показала ей затем винный погреб, часовню и кухню, где можно было наготовить еды примерно на сотню человек. Кендра подумала, что, учитывая размеры парадной столовой, такре, вероятно, случалось не раз. Стол вишневого дерева имел в длину примерно двадцать футов.

— Для больших обедов, когда собирается много народу, есть еще три таких же стола, — пояснила мадам Дюшен. — Для настоящих же званых обедов выставляются двенадцать круглых столов в стиле «ампир» и сервиз из севрского фарфора, заказанный для Кристианы Буркель.

— Да, это красиво, — пробормотала Кендра.

Кристиана Буркель, без всякого сомнения, также сумела вовремя оценить потенциальную стоимость фарфора, ставшего теперь синонимом роскошного образа жизни.

— Ах, какое это было тяжелое время, — вздохнула мадам Дюшен и перекрестилась. — Бедняжка! Такой печальный конец!

— Французская революция? — спросила Кендра, сочтя бурные события той эпохи наиболее вероятным объяснением грустной судьбы Кристианы.

— Нет, Алжир. В машину подложили взрывчатку. Кристиана и ее муж погибли. Она была единственной дочерью месье Жан-Мишеля и вышла замуж всего за полгода до этого. Фарфоровый сервиз был заказан для ее свадьбы.

Кендра сглотнула слюну. Значит, Буркелям тоже приходилось переживать трагедии.

— А теперь пойдемте сюда — если вам не наскучило.

Мадам Дюшен распахнула двери из слоновой кости с золотой инкрустацией, которые вели в огромную бальную залу с четырьмя хрустальными люстрами на потолке, украшенном тяжелой лепниной.

— Однажды здесь танцевал менуэт Томас Джефферсон. Какой это был образованный человек! И очень ценил наше бургундское вино.

Они прошли в темный кабинет с камином из гранита. От времени камень еще больше почернел. Неутомимая мадам Дюшен продолжала свою лекцию.

— Это рабочий кабинет. Здесь собирались мужчины нашего дома для обсуждения серьезных дел. Именно тут проводились переговоры о продаже Луизианы. Лакомый кусочек для вашей страны, верно?

Детская половина состояла из двенадцати комнат — две из них классные.

— Правда, Реми проводит у нас всего два летних месяца, — с сожалением произнесла мадам Дюшен, — поэтому эти комнаты большую часть года пустуют.

Помимо «апартаментов» Кендры, в доме было еще шесть таких же покоев, предназначенных для гостей.

— Семья Буркелей всегда предпочитала принимать у себя близких друзей, а не закатывать роскошные приемы, как принято в их кругу, — объяснила мадам Дюшен с нескрываемой гордостью.

Кендру весьма позабавила «скромность» этих миллионеров. Она не стала осматривать крыло, отведенное для слуг, равно как и личные покои Надин и Лорана, но мадам Дюшен настояла на визите в гимнастический зал. Это было последнее достижение виллы — сам Лоран занимался его обустройством.

Помимо всевозможных тренажеров по поднятию тяжестей, стационарной лодки с веслами, двух велосипедов, беговой дорожки, роликовых лыж и балетной перекладины у зеркальной стены, предназначенной для Надин, здесь были две сауны, а также искусственный минеральный источник в застекленном углу, откуда открывался вид на Ла-Манш.

Кендра не знала, насколько притягательно все это для Буркелей, но была убеждена, что сама непременно воспользуется подобным великолепием для усиленных занятий. Мысленно дав себе клятву регулярно посещать гимнастический зал, она вернулась в свою комнату, переполненная впечатлениями. В голове у нее гудело от бесконечных историй, связанных с виллой.

Богатство Буркелей поражало воображение, она впервые увидела, как можно распорядиться такими деньгами. И семья эта также предстала перед ней в новом свете.

На протяжении многих поколений Буркели занимали выдающееся положение в обществе, в определенной мере оказывая влияние на судьбы мира. Для себя Кендра не желала ничего подобного, но она начинала ценить уверенность в своих силах, которую дают большие деньги. Ей нравились далеко не все поступки Буркелей, но она завидовала свободе выбора — они имели возможность распоряжаться своей жизнью независимо от обстоятельств, причем это не означало отказа от комфорта.

Существование же Кендры было определено тем фактом, что выросла она в семье, принадлежащей к среднему классу и обладающей соответствующим достатком. Она всегда имела то, в чем действительно нуждалась, немногое из того, чтожелала, и самую крошечку из того, о чем мечтала. Но не было случая, чтобы она принимала решение свободно, без учета финансовых расходов. Именно финансовыми соображениями был ограничен ее выбор, и не считаться с этим она не могла.

До нынешнего времени.