Полночь в саду добра и зла

Недоумение миссис Мурленд по поводу Джо Гудмена возникло из того факта, что всю свою жизнь достойная леди прожила в надежном кругу того общества, которое называется Старая Саванна. Старая Саванна – это четко очерченный самодостаточный круг избранных, роли в котором давно и прочно распределены. Если с кем-то случалась неприятность, то пострадавший обращался к нужному человеку из этого же круга – представителю власти, моральному столпу, финансовому гению, бывалому государственному мужу. Старая Саванна могла противостоять любому кризису, любым случайностям. Проведя всю жизнь в таком мире, миссис Мурленд была до глубины души возмущена тем, что Джим Уильямс обратился не к Уолтеру Хартриджу и не к Дику Ричардсону, а к какому-то никому не известному Джо Гудмену. Для нее это стало сигналом, что в мире что-то перевернулось.

В свете постоянных разговоров и пересудов, темой которых являлись происхождение, карьера и подвиги Джима Уильямса, вновь всплыло воспоминание об эпизоде с нацистским флагом. Да тут еще стреляли из немецких «люгеров»…

Некоторые люди, и в их числе даже несколько евреев, напрочь отмели нацистскую тему, как несущественную. Боб Минис, один из евреев, прокомментировал событие с флагом так: «Это было, конечно, глупо, но Джим действовал быстро и не раздумывая». Но имелись и другие, которые не спешили так легко оправдать Уильямса.

– Я уверен, что он сам не считает себя нацистом, – заявил Джозеф Киллорин, профессор английского языка из государственного колледжа имени Армстронга. – Но давайте разберемся. Нацистская символика не лишена смысла, как это может показаться с первого взгляда. Она все равно несет определенную смысловую нагрузку, даже если ее считают некими «историческими реликвиями». Это свидетельство превосходства, и не надо никого убеждать в том, что Джим Уильямс не подозревал о таком ее значении. Он слишком умен, чтобы не знать подобных вещей. Здесь, на Юге, в шовинистических кругах вы можете иногда обнаружить тягу к нацистским регалиям, что связано с тоской по тем временам, когда людей высоко ценили за ношение таких регалий. У многих возникает ощущение, что применение нацистских символов – напоминание о тех временах и говорит о завышенной самооценке. В Саванне есть один очень светский джентльмен, который временами появляется на костюмированных балах в нацистской униформе – вы прекрасно знаете, о ком я говорю, – и при этом заявляет, что делает это только для эпатажа. Но не надо обольщаться, за всем этим кроется все тот же глубинный смысл, о котором я говорил. В случае Джима мы тоже имеем дело не просто с аполитичным вызывающим поведением. Если человек живет в лучшем на весь город доме и дает самые грандиозные званые вечера, то ему очень легко вообразить себя высшим существом. Он может также решить, что правила и законы, которые должен соблюдать обычный гражданин, писаны не для него. Именно это и продемонстрировал Джим Уильямс, вывесив на балконе нацистский флаг.

Как бы то ни было, но сплетни и болтовня, возмутившие спокойствие города в первые недели после убийства, постепенно улеглись, уступив место общему мнению о том, что дело это будет спущено на тормозах. По всем признакам имела место необходимая самооборона, либо преступление совершено в состоянии аффекта. Подобные дела рассматривались тихо и неспешно, особенно если обвиняемый уважаемый человек без преступного прошлого. Саваннцы хорошо помнили прежние убийства такого рода, когда подозреваемые с хорошими связями оправдывались судом, невзирая на всю очевидность их вины. Вот один из самых живописных примеров такого рода: некая незамужняя дама заявила, что ее джентльмен-любовник застрелился из ружья, сидя в кресле-качалке в ее гостиной. Дама вычистила ружье, спрятала его в шкаф, велела набальзамировать тело убитого и только после этого обратилась в полицию.

– О, Джим Уильямс вероятнее всего выпутается из этой истории, – сказал саваннский аристократ Прентис Кроу, – но ему придется столкнуться с некоторыми трудностями. Найдутся люди, которые станут возмущаться тем, что Джим застрелил этого парня – именно этого. Дэнни Хэнсфорд был хорошим… кавалером, хорошим во всех отношениях, как для мужчин, так и для женщин. Вся беда для Уильямса заключается в том, что Дэнни еще не сошел с круга и очень многие надеялись познать его ласки, но теперь, когда он убит, надеждам этим не суждено сбыться. Именно это я имею в виду, говоря о возмущении.

Сонни Кларк куда более прямолинейно высказал ту же мысль в баре Оглторпского клуба:

– Вы знаете, что говорят в городе о Джиме Уильямсе? Говорят, что он застрелил самую лучшую задницу в Саванне!