Полночный прилив

– Как ты думаешь, она вернется? Как вы думаете? Я уверен. Вернется со своим сияющим мечом. Она – как восходящее солнце, а солнце всегда восходит, и мы бросаемся врассыпную от его режущего смертоносного света…

– Уничтожение – это хорошо. Превратимся в безжизненные осколки, все кончится…

– Здесь кто-то есть.

– Кто?

– Смертная. Две хозяйки одной Обители. Одна из них здесь и подслушивает.

– Похитим ее ум!

– Хватай ее душу!

– Выпусти нас!

Сэрен отшатнулась от черной стены, зажала уши руками и, тряся головой, неверными шагами двинулась прочь.

– Довольно! – простонала она. – Пожалуйста! Перестаньте!

Голоса и крики стали дальше, глуше.

– Хозяйка? – прошептала она. Ничья я не хозяйка. Просто еще одна любительница одиночества. Поневоле… Никаких голосов, никаких определенных целей… или жаркого огня.

Только пепел, как у Халла. Жалкие остатки былых надежд. Но, в отличие от мужчины, которого, как ей раньше казалось, она любила, Сэрен не преклонила во имя определенности колени перед очередным идолом. Она больше не желает господ, равно как и бремени дружбы.

– Что с тобой? – раздался позади надтреснутый голос.

Она тряхнула головой и устало поднялась на ноги.

– Ничего, Бурук… Граница.

– Я не слепой.

– Выйдем на дорогу, и можно устроить привал.

– Считаешь меня слабаком?

– Ты, как и я, устал до изнеможения. К чему притворяться?

Внезапно его лицо исказила мука, он отвернулся.

– Погоди, скоро увидишь.

– Что с нашим договором?

Он по-прежнему стоял спиной.

– Придем в Трейт – и все, я тебя отпускаю.

– Так тому и быть. – Она направилась к своей поклаже.

Развели небольшой костер из остатков дров. Тени плевать хотели на границы и носились по краю мерцающего света. Повышенный интерес. Сэрен знала: теперь она помечена, из-за духов стены.

Хозяйка Обители. Хозяйки. Она одна из двух. Ложь, ошибка. Какой Обители?

– Когда мы познакомились, ты была молодой, – неожиданно произнес Бурук, не отрывая глаз от пламени.

– А ты – счастливым. И что с того?

– Счастье… Да, привычная маска, я частенько ее надевал. Радостная весна, с ее бесконечными предательствами, обманом и кровью, которой то и дело обагрялись мои руки.

– О чем ты?

– О долгах, аквитор. О да, для всех я уважаемый купец умеренного достатка…

– А на деле?

– Мечты умирают, Сэрен Педак. Самоуважение теряется. Стоишь, боясь пошевелиться, и смотришь, как твои руки уродуют любую мечту, любое желанное представление о себе, об истинном твоем лице. Какой смысл об этом говорить…

Она подумала, прищурилась.

– Тебе угрожают.

Он не возразил.

– Ты должник?

– Долги начинаются с малого. Они почти незаметны, временны. В качестве расплаты тебя просят что-то сделать. Подлое что-то. Предать, например. И все – ты в их власти. Ты снова в долгу, боишься, как бы правда не выплыла наружу, благодарен, что тебя не уличили. А подлый поступок растет, если у тебя есть совесть… – Он вздохнул. – Завидую бессовестным, честное слово.

– Разве нельзя выпутаться?

Не поднимая глаз от пламени, Бурук почти весело произнес:

– Конечно, можно!

Его тон, так контрастирующий со всем уже сказанным, Сэрен испугал.

– Перестань быть им полезным…

– Да, это, видимо, единственный выход. Так и сделаю. – Он поднялся. – Пора спать. Утром выйдем к реке и сможем до самого Трейта болтать ногами в воде.

Она уснула не сразу, слишком вымотанная, чтобы думать и бояться.

Над костром смешались искры и звезды.

На закате следующего дня путники достигли Пристани Крейга. Три ветхих строения были окружены военными палатками. Повсюду сновали солдаты, у пристани стоял великолепный корабль. Над гербом седы полоскался на слабом ветру королевский штандарт.

– Здесь маги, – заметил Бурук, когда они спускались к лагерю, через который лежал путь к гостинице.

– Да, а солдаты – в качестве эскорта. Боевых действий ведь еще не было?

– Может, на море, – пожал он плечами. – Война, я думаю, началась.

Сэрен указала вперед рукой и остановила Бурука.

– Смотри! Те трое.

Он недовольно хмыкнул.

Фигуры появились со стороны палаток. За ними на некотором расстоянии следовали солдаты. Троица остановилась на полпути между лагерем и путниками.

– Узнаешь ту, что в синем, аквитор?

Она кивнула. Некал Бара, волшебница Трейта, почти столь же могущественная, как седа.

– А слева от нее, в черном меху, – Арахатан, командующий магами в батальоне Мерзлой Глины. Третьего я не знаю.

– Энедиктал, – подсказал Бурук. – Коллега Арахатана из батальона Змеиных Ремней. Три самых могущественных мага севера. Задумали какой-то ритуал.