Полночный соблазн

– Вы говорите о браке с таким презрением, с каким говорят о нем светские повесы, – заметил Ричард.

– Вам виднее.

– Даже так? – Он сощурил глаза. – Вы сделали обо мне неверные выводы. Я всего лишь человек, преследующий научные интересы.

– Ах, оставьте! Научные интересы! Может, я и кажусь вам не слишком умной, но даже я понимаю, что вы бесконечно далеки от науки.

– Вот как? – Мистер Эванс окинул ее долгим задумчивым взглядом. – Мне кажется, я понял причину вашей враждебности. Дело не в том, что я вам не нравлюсь. Скорее, я не вызываю у вас доверия.

Дженевив опустила глаза. Как ловко он ее раскусил! Откуда такая проницательность в таком самовлюбленном человеке?

– А разве одно исключает другое? Быть может, вы не вызываете доверия и одновременно неприятны мне? – пролепетала девушка.

Ричард подошел ближе.

– Так я вам неприятен?

Дженевив уставилась на него, как кролик на удава. Ее никогда не целовали. Никто и никогда не касался ее губ своими. Но сейчас у нее было такое чувство, что он вот-вот ее поцелует. И это почему-то не возмущало ее, а заставляло трепетать от предвкушения.

– Пожалуйста, уходите. – У нее был хриплый, словно внезапно севший голос. – Тетя Люси решит, что вы как порядочный джентльмен должны будете на мне жениться, если я не вернусь в течение следующих пяти минут.

– Вы действительно не торопитесь выйти замуж, – задумчиво сказал мистер Эванс.

Алый цвет снова залил ее щеки, поэтому Дженевив ответила резко:

– Я не просто не тороплюсь. Я вовсе не хочу замуж.

– Ого, мисс Барретт, подобные высказывания могут шокировать.

– Я отдаю себя науке. Мое негативное отношение к браку не означает, что я готова на неприличные связи, – отрезала она.

Что это? Он наклонился или разыгралось ее воображение?

– Какая жалость. – Ричард внезапно выпрямился и водрузил на голову шляпу. – До завтра, мисс Барретт.

Дженевив обдало жаром. Ее отец, сам того не подозревая, привел волка в овчарню. Девушка расправила плечи, напоминая себе, что она умная и независимая, способная отличить редкий фолиант от бульварного чтива, а благородного человека от нечестивца.

– До сих пор не могу понять, что вам за радость жить под одной крышей с викарием и его семьей. Вам очень быстро наскучит наше общество.

– Я дам вам знать, если заскучаю.

– Да что же вам нужно, мистер Эванс? – вырвалось у нее.

Ричард отступил назад и поклонился со всей учтивостью, на какую был способен. В его спокойном, полном дружелюбия взгляде не было и следа того пламени, что горело всего пару минут назад. Словно он не взирал на нее, как кошка на полузадушенную мышь, с которой еще можно поиграть. Кажется, мистер Эванс снова менял правила.

Ричард вежливым жестом коснулся шляпы, откланиваясь.

– Доброго вечера.

Снаружи темнело, и ему пришлось взять со столика подсвечник. Этот жест вызвал в Дженевив какое-то смутное чувство узнавания. Чувство возникло и растворилось мгновение спустя.

– Удачной дороги, мистер Эванс, – произнесла девушка едва слышно.

Она думала, что бросится в свою комнату, едва за ним закроется дверь. Взбежит проворно вверх по лестнице и закроется у себя, не в силах перевести дыхание. Вместо этого Дженевив оставалась в прихожей, пока не услышала, как его экипаж удаляется прочь, грохоча колесами по булыжной мостовой.

Глава 5

Переехав в дом викария, Ричард получил совсем не столь занимательный досуг, как рисовало его воображение, разгоряченное после общения с прекрасной Дженевив Барретт. Викарий был настолько рад обзавестись помощником в научных трудах, а еще более благодарным слушателем своих скучноватых повествований, что гостю приходилось несладко. За неторопливую, усыпляющую болтовню и копание в пыльных бумагах приходилось еще и щедро платить, хотя ширина постели и размеры спальни явно того не стоили.

Даже Люси Уоррен была куда более приятной собеседницей, она болтала о пустяках и много смеялась. Однако по легенде Кристофера Эванса привела к викарию жажда знаний, а не любовь к пустой болтовне, и скрепя сердце он тратил свое время на научную работу.

Лорд Невилл зачастил в гости, следуя за Ричардом по пятам, предлагая помощь и задавая порой довольно каверзные вопросы. Судя по всему, новый любимец викария, да еще и живущий под одной крышей с Дженевив, внушал ему массу подозрений.

А печальнее всего было то, что сама Дженевив старательно избегала общения с ним.

Более того, ни в одном из разговоров – тайно или явно – Ричарду не удалось выведать ничего про фамильную драгоценность Хармзуортов. Если бы он не видел подвеску собственными глазами, впору было засомневаться, что она вообще существует. Все его осторожные расспросы о любых семейных реликвиях, все намеки тонули в бездне непонимания. Как будто обитатели дома и вовсе не знали о наследстве, полученном Дженевив.

Прошло три дня, а разочарование Ричарда только росло. Он ни на шаг не приблизился к финальной цели своего плана. Зато узнал так много о лондонском Тауэре и наследном принце, что голова раскалывалась от имени и дат.

Пришло время для более решительных действий.