– Ты подозревал Ричарда, считая, что Делмас в ярости пришел к нему и Ричард убил его, желая использовать содеянное в своих целях.
– Господи, так ты и правда узнала!
Она открыла глаза и прошептала:
– Прости. Я не верила тебе. Больше такого не случится. Теперь я понимаю, ты никогда не лгал и не солжешь мне.
– И уж никто теперь не знает меня лучше, чем ты, и помнишь ты обо мне больше, чем я, – задумчиво сказал Гейдж, отведя от нее глаза. – Господи!
– Я предупреждала, тебе это будет не по душе. – Бринн постаралась успокоить его и как-то защитить себя. – Но это не значит, что мне неинтересны твои мысли и воспоминания. Они волнуют меня, а кое-какие из них просто смутили.
Он снова перевел на нее взгляд.
– Какие?
На ее щеках выступил густой румянец.
– Проститутка в доме в Зенваре.
– Господи!..
– Уму непостижимо, что там происходило. Я думала, то, что ты делал со мной, греховно, но то, что случилось там, – такого и быть не должно.
– Просто… по-другому. – Он вдруг громко рассмеялся. – Какая досада, что тебе пришлось узнать такое! Не могу поверить. – Он покачал головой. – Бринн, ты волшебница.
Раздражение покинуло его, с облегчением вздохнула она. Все оказалось не так уж страшно, как она думала. Она решила проверить.
– В конце концов, я узнала, что ты не виноват в смерти Делмаса, и это уже хорошо.
– Да.
– И потом, ты бы умер, не проникни я в тебя, в твою прошлую жизнь.
– Убедительно, – нахмурился он, – если не считать того, что теперь перед тобой я чувствую себя… словно голым, прозрачным. Весь на виду.
– Знаю. – Она помолчала. – Это тяжело, но тебе ничего не остается, как смириться с таким состоянием. Вспомни, не веря в твою невиновность, я приняла смерть Делмаса на себя. Для этого потребовалось время, но я так и сделала. – И мягко добавила:
– Потому что я люблю тебя всем сердцем.
Жесткие черты лица Гейджа смягчились, он нежно ей улыбнулся.
– Подойди ко мне, – мягко позвал он. – Я не могу дотянуться до тебя.
Радость охватила ее, когда она легла рядом с ним и тесно прижалась к его телу.
– Я думала, ты разозлишься.
– Так и было бы, если бы не одно обстоятельство.
– Какое?
Его губы коснулись ее щеки.
– Мне кажется, я кое-что вспомнил сам.
Она сжалась.
– Что именно?
– По сравнению со мной ты жила самой невинной жизнью, но все-таки кое-что, как мне думается, тебе не хотелось бы никому говорить.
– Что ты хочешь этим сказать? – тревожно спросила она.
– В основном о чувствах, которые тебя обуревали, когда ты пересказывала случай в Зенваре с проституткой.
Не думал я, что увиденное тобой мое прошлое вызовет у тебя такой восторг.
– Не правда, я просто… – Она замолчала, а потом задумчиво произнесла:
– Ревновала…
– Ревность – один из самых страшных смертных грехов. Когда я наберусь сил, мы это исправим.
– Какие еще воспоминания тебе кажутся неприятными?.. Нет, не буду спрашивать. Лучше об этом не говорить.
– По крайней мере, безопаснее.
– Мне очень неловко, ведь я увидела самое тайное, запретное в потемках твоей души, самое потаенное. Я чувствовала себя очень виноватой.
– Опять это проклятое чувство вины! С этим нам тоже придется бороться. Отказываюсь брать в жены верблюда.
– Они и в самом деле самые странные существа на свете! – резко заметила она. – Я взглянула на них твоими глазами и должна сказать тебе, что не собираюсь походить на этих уродливых животных.
Он застонал.
– Прости, – прижалась она теснее к нему. – Я вовсе не имела в виду… Я знаю, мы договорились не обсуждать…
– Тихо! – Он прильнул к ней. – Со мной случилось необычное. Прыжок к твоему дару.
– Так ты и правда поверил мне?
– А что я могу поделать? – хрипло сказал он. – Не могу сказать, что я верю в магию, но я верю в тебя. Ты не ведьма. – Он губами дотронулся до ее затылка. – Но если и есть волшебство в мире, так это ты, Бринн. Ты – волшебница.
Она спрятала лицо у него на груди, скрывая слезы. Она не могла говорить – ее душили счастливые рыдания. Она не одна. Она никогда больше не останется одна. Он вошел в ее круг.
10 апреля, 1067
Гвинтал
– Бринн! – нетерпеливо позвал Гейдж, входя в зал. – Где ты там, черт побери?
– Здесь! – Бринн спустилась с лестницы. – Хотя с какой стати я должна терпеть такую грубость…
Он обхватил ее за талию, приподнял и покружил вокруг себя.
– Я видел вдали Лефонта. Они всего в нескольких милях отсюда. Пошли встретим их.
Они приехали. Буря смешанных чувств захлестнула ее. Она всегда знала, что этот момент настанет, и думала, что готова к нему. А сейчас ей захотелось просто убежать и спрятаться где-нибудь. Отстранив его, она через силу улыбнулась.
– Иди. Я побегу и обрадую Эдвину и Алису. Гейдж направился к двери, но внезапно остановился и повернулся к ней.
– Что случилось?
Она должна была догадаться, что он почувствует ее состояние, несмотря на свою большую радость. Чем дольше они были вместе, тем более чутким он становился к каждому ее душевному всплеску. Как же ей объяснить ему, если она сама не разобралась еще в своих ощущениях?
– Новое… все теперь изменится.
Он изучающе смотрел ей в лицо.
– Мы уже обсуждали это. – Он бережно поднял ее и поставил на лестницу. – Говори.