Полночный воин (Хранительница сокровищ)

— Они более справедливы к женщинам.

— Ты говорила, что уехала оттуда девятилетней девочкой и несчастливо жила в Кайте. Почему ты так уверена, что детские воспоминания не подведут тебя? Не смотришь ли ты на Гвинтал глазами ребенка?

Как только он может сомневаться! Ей такая мысль и в голову никогда не приходила. Гвинтал все годы оставался для нее отчим домом, самым лучшим местом, земным раем.

— Мать рассказывала мне… Этого не может быть… Я все отлично помню. Мир и покой… — Она повернулась к повозке. — Не станем попусту терять время! Не мешай нам. Мы заберем Алису, и все будет готово.

Внутренне она приготовилась отстаивать свое право взять с собой кого посчитает необходимым. Вряд ли Гейдж согласится с ней.

— Прекрасно, — медленно выговаривая слова, ответил он. — Бери свою Алису.

Взглянув на него, она испытала чувство неловкости. Ей показалось, что он жалеет ее.

Не может быть, ей просто это почудилось — его лицо такое же бесстрастное, как и всегда. Он развернул лошадь и направил ее во главу колонны.

— Думаю, я должен только радоваться, что ты не решила взять с собой весь Редферн, — уже издалека донесся его равнодушный голос.

— Я задерживаю вас. — Эдвина устраивалась на сложенных внутри повозки одеялах. — Прости меня, Бринн, я думала, что окрепла больше, чем оказалось на самом деле.

— Никто и не надеялся, что ты здорова так же, как и все мы. — Бринн набросила меховую накидку на плечи Эдвины. День оказался гораздо холоднее. Чувствовалось приближение зимы. Пока не выпал снег, они должны добраться до жилья. — С каждым днем ты становишься все сильнее. Когда мы выехали, ты могла держаться в седле всего несколько часов. Вчера ты вообще не садилась в повозку до полудня, а сегодня села в нее еще на три часа позже. Скоро ты вообще сможешь продержаться в седле весь день.

Эдвина вздохнула.

— Если так, то лорд Гейдж останется крайне доволен.

— Разве он упрекнул тебя в чем-нибудь?

— Нет, он крайне терпелив, но я вижу, как тяготит его, что мы задерживаемся.

— Он просто стремителен по характеру. Не обращай на него внимания.

Эдвина задумчиво посмотрела на нее.

— Как ты?

— Разве я пренебрегаю им? — Бринн увернулась от взгляда Эдвины, закутывая ее ноги покрывалом. — Я отвечаю, когда он заговаривает со мной.

— Но этим все и заканчивается. Уверена, ему твое поведение не по вкусу. В последнее время он выглядит крайне недовольным.

— Тут уж ничего не поделаешь.

Бринн постарается не думать о настроении Гейджа. Главное, ей надо держать его подальше от себя, оградиться от всякого интереса к нему, иначе она не сможет сопротивляться своему чувству.

— Неплохо было бы тебе вести себя с ним чуть-чуть поласковее. — Заметив удивленный взгляд Бринн, Эдвина добавила: — Ведь он проявил такую доброту к несчастным в Редферне. Немногие решились бы восстанавливать то, чего они не разрушали. Какой благородный человек!

— Уверяю тебя, он не так сострадателен, как тебе кажется.

Эдвина стояла на своем:

— Думаю, ты несправедлива к нему.

— А я думаю, тебе надо поберечь свои силы и не беспокоиться о лорде Гейдже. — Вылезая из повозки, она похлопала Эдвину по руке. — Укройся, солнцу не пробиться в эти густые леса. Скоро совсем стемнеет, и мы сможем остановиться на отдых.

Малик задержался у лошади Бринн и помог ей забраться в седло.

— Как она? — негромко спросил он.

— Просто устала. Она переносит дорогу гораздо лучше, чем я ожидала.

— У нее очень сильная воля. — Его губы плотно сжались. — Но душу ей сломали много лет назад. — Он сел в седло, но ехать не спешил. — Знаешь, она страдает.

— По лорду Ричарду? Ты ошибаешься, она не стала бы…

— Нет, не из-за этого негодяя. Она тоскует по детям, которых потеряла.

— Эдвина никогда не говорит о них, — нахмурилась Бринн. — Младенцы рождались еще до срока и умирали. Она никогда их не видела, Малик.

— И все-таки она страдает. Эдвину лишали естественной потребности тосковать по неродившимся детям. Она старается не вспоминать о них, но они в сердце нашей хрупкой богини. Как мне хотелось бы развеять ее тоску! — Малик через силу улыбнулся. — Но она не доверяет мне. Подумать только, какая слепота, она не видит во мне благородного человека!

— Не могу представить себе, — мягко ответила Бринн.

— Бринн! — позвал ее Гейдж из головной части колонны.

— Он торопится, — сказал Малик. — Поезжай вперед, а я буду следовать за повозкой и разговаривать с Эдвиной. Иногда мне удается рассмешить ее.

Он мог развеселить их всех. Без Малика, без его легкого нрава дорога показалась бы им гораздо длиннее и труднее. Впрочем, сейчас Гейджу было не до смеха, поняла она. Развернув жеребца, он мчался ей навстречу. Пришпорив лошадь, она быстро подъехала к нему.

— Она устроилась. Мы можем трогаться.

— Благодарю вас. — Голос его источал желчь. — Но с сегодняшнего дня, где и когда нам остановиться или нет, буду решать только я один.

Бринн нахмурилась.

— Эдвина хорошо себя чувствовала. Ей просто нужен отдых.

— Надо было подождать, пока мы выедем из леса на открытое место.