Полное собрание рассказов

На большинстве встреч в этой комнате речь шла о поставках. Генерал представлял подробный, непомерный перечень насущных потребностей: полевая артиллерия, сапоги, госпитальное оснащение, радиоаппаратура и так далее. Партизаны действовали по принципу: запросить сразу все, а потом пункт за пунктом сокращать свои требования до выполнимых пределов. В этих тягостных переговорах у майора Гордона было то маленькое преимущество, что он являлся стороной дающей и окончательным судьей того, что разумно; партизаны же были способны только на то, чтобы развеять в нем, возможно, возникавшее ощущение благодеяния, совершаемого ради других. С переговоров майор всегда уходил, чувствуя себя каким-то скупердяем. Формальная вежливость соблюдалась неукоснительно, а порой от нее даже слабо веяло сердечностью.

В тот вечер, однако, атмосфера совершенно переменилась. Генерал с комиссаром вместе служили в Испании: первый заместитель некогда был профессиональным военным, офицером Королевской югославской армии, — министр же внутренних дел, это пустое место и ничтожество, был призван подчеркнуть значимость происходившего. Сели за круглый стол. Бакич держался в сторонке, так как место переводчика занял молодой коммунист неопределенного положения, с которым майор Гордон уже раз-другой встречался в штабе. По-английски он говорил превосходно.

— Генерал желает знать, почему вы сегодня решили навестить евреев.

— Я действовал, руководствуясь приказами своего командования.

— Генерал не понимает, каким образом евреи вдруг стали заботой Военной миссии.

Майор Гордон попытался в виде объяснения изложить цели и принцип организации ЮНРРА. Сам он знал не много и к тем сотрудникам Администрации, с кем доводилось встречаться, особого уважения не испытывал, однако старался изо всех сил. Генерал с комиссаром посовещались, и переводчик озвучил:

— Комиссар говорит, что эти меры будут приниматься после войны; чем же они занимаются сейчас?

Майор Гордон рассказал о необходимости планирования. ЮНРРА должна знать, какое количество семенного зерна, строительных материалов для восстановления мостов, подвижного состава и прочего потребуется для того, чтобы пострадавшие страны могли встать на ноги.

— Комиссар не понимает, какое отношение это имеет к евреям.

Майор Гордон заговорил о миллионах перемещенных лиц по всей Европе, которые должны вернуться к своим домам.

— Комиссар говорит, что это внутреннее дело. Так же как и восстановление мостов.

Комиссар с генералом посовещались.

— Генерал говорит, что по любым вопросам внутренних дел надлежит обращаться к министру внутренних дел.

— Скажите ему, что я очень сожалею, если действовал неподобающе. Просто мне хотелось избавить всех от беспокойств. Мне вышестоящим начальством был направлен запрос. Я сделал все, что мог, чтобы ответить на него самым простым способом. Могу я теперь попросить министра внутренних дел снабдить меня списком евреев?

— Генерал доволен, что вы понимаете, что действовали неподобающе.

— Будет ли министр внутренних дел настолько любезен подготовить для меня список?

— Генерал не понимает, зачем нужен какой-то список.

И так все началось сначала. Проговорили целый час. Наконец майор Гордон не выдержал:

— Очень хорошо. Должен ли я доложить, что с ЮНРРА вы сотрудничать отказываетесь?

— Мы будем сотрудничать по всем необходимым вопросам.

— А как в отношении евреев?

— Центральное правительство должно решить, является ли этот вопрос необходимым.

Наконец расстались. По пути к дому Бакич заметил:

— Они могут и озлиться на вас, майор. Зачем вы себе неприятности создаваете с этими явреями?

— Приказ, — отозвался майор Гордон и, перед тем как лечь в постель, набросал текст радиограммы:

«Условия евреев крайне бедственные сейчас станут отчаянными зимой тчк местные власти на сотрудничество не идут тчк единственная надежда более высокий уровень».

Прошло две недели. Приземлилось три самолета — доставили свои грузы и улетели. Офицер Королевских ВВС сообщил:

— Много таких перелетов не будет. У них обычно к концу октября снег выпадает.

Партизаны дотошно проверяли все поставленное и никогда не упускали возможности предъявить претензии к его количеству и качеству.

Майор Гордон о евреях не забыл. Их бедственное положение омрачало его настроение во время ежедневных прогулок в садах, где листья уже быстро опадали и дымно горели в расплывчатом воздухе. Евреи причислялись (весьма по-особенному) к его союзникам, а партизаны лишались его расположения. Теперь он видел в них часть того, против чего он, исполненный надежд, взялся воевать в те дни, когда между правым и неправым все было просто и без обиняков. Больше всего его здравый ум обижался на генерала с комиссаром за их выговор. Такие вот странные лазейки находит порой сострадание, чтобы проскользнуть — неузнанным — в человеческое сердце.

В конце второй недели он с радостью получил радиограмму:

«Центральное правительство в принципе одобрило эвакуацию евреев тчк отправьте двоих повтор двоих следующим самолетом обсуждения проблемы с юнрра».