Полное собрание рецензий

Видите, какой славный. Какой непосредственный. Но его поцелуй надо заслужить, а разочаруешь – не надейся:

«…Сколько еще раз надо чмокнуть эту бородавчатую жабу, чтобы понять, что никакого принца там никогда не обнаружится?»

Бывает резок, бывает весел. Умеет быть увлекательным. Умеет научить видеть серое как разноцветное. Сочиняет критику, как и надо ее сочинять: как прозу.

Одним словом – чемпион.

Если бы – злорадно повторюсь, – если бы не сердечная его доброта. Кто бы мог подумать? – под конец этой, в общем, безупречной книжки взыграла опять. И подвела. И это мучительное зрелище. Вроде того, как плюхается на лед фигуристка, и беспомощно барахтается, и ползет.

Оказалось, что свой улов Лев Данилкин разложил на две кучки. В одной – мелочевка: штук с полста произведений не особенно замечательных. В другой – два толстенных тома: Максим Кантор, «Учебник рисования».

Спецглава о них открывается сравнением: «этот роман – настоящий собор: огромный, почти необъятный, многоярусный и богато убранный». Употреби такую находку кто-нибудь другой – сомневаюсь, что Лев Данилкин в одной из предыдущих глав наградил бы его поцелуем. И дальнейшее цитировать не стану – из великодушия.

Вообще-то я и раньше подозревал, на что похож этот самый собор. И центнер сахарного песка, высыпанный на него (как бы назло Собакевичу), только укрепил мою догадку. Словно Лев Данилкин этого и хотел. Словно он нарочно дразнится – изображает свой предмет заведомо превратными словами.

Однако резкое падение качества текста не дает поверить, что это игра.

Ну, значит, Лев Данилкин – еще и самый впечатлительный из нас.

М. А. Перепелкин. Бездны на краю: И. Бродский и В. Высоцкий: диалог художественных систем

Самара: Издательство «Самарский университет», 2005.

Н. Г. Медведева. «Муза утраты очертаний»: «Память жанра» и метаморфозы традиции в творчестве И. Бродского и О. Седаковой

Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2006.

Неизбежно напрашивается еще одна тема: «О. Седакова и В. Высоцкий». Тоже про то, само собой, какие у них разные системы. И стратегии. При общей, однако же, парадигме. Подразумевающей взаимодействие в широком поле культурной традиции. Ну и реализацию смыслового потенциала.

Забавная наука филология. Покойный профессор Бялый говаривал: нет ничего возможней, чем диссертация на тему «Тургенев и тигры».

Но это не совсем тот случай. Тут люди пишут всерьез и с увлечением. Н. Г. Медведева, по-моему, даже любит – просто реально, по-человечески любит – стихи Бродского. Когда-то написала про них учебное пособие для студентов филологических факультетов. Вышедшее в Ижевске в 2001, вообразите, году. Тиражом, вообразите, 100 (сто) экз. Из которых по крайней мере несколько должны были сыграть свою роль. Изменить кому-нибудь жизнь. Совсем не обязательно к лучшему – ну что поделаешь.

Та книжка была далеко не такая солидная, как эта. Которую вряд ли прочитает кто-либо, кроме последующих диссертантов.

Мерещится сооружение вроде недостроенного карточного небоскреба: вместо карт – монографии. Причем каждая изготовлена из разобранных на куски монографий нижнего яруса.

Но с какими цитатами! Из «Систематической теологии» П. Тиллиха. Из Аристотеля. Из Ф. Шлегеля. Из С. Лема. Из Леви-Стросса. Из Сартра. Из Гордина, Флоренского, Бердяева и Фуко!

Это вам не основоположники марксизма. Не отчетный доклад генерального секретаря на историческом съезде.

То есть никакого метода как не было, так и нет в помине, и завались он за ящик.

А зато эпидемия тоски по мировой культуре, вспыхнувшая сто лет назад в Петербурге и подавленная не сразу и с трудом, в наши дни добралась, огибая Москву, до отдаленных городов и даже весей. Вот еще пример, не угодно ли:

И. В. Романова. Поэтика Иосифа Бродского: Лирика с коммуникативной точки зрения

Смоленск: Издательство Смоленского государственного университета, 2007.

Все-таки не про партийность, не про народность, не про положительного героя нашей великой эпохи, не про животворящий соцреализм.

А про то, что —