Полное собрание сочинений. Том 02

Но это не все. Не говоря уже обо всем сказанном выше, мир в Баку важен для правительства еще в том отношении, что массовые выступления бакинского пролетариата как нефтяного, так и связанного с ним морского, заражающе действуют на пролетариат других городов. Вспомните факты. Первая общая забастовка в Баку, весной 1903 года, открыла собой знаменитые июльские забастовки-демонстрации южных городов России. Вторая общая забастовка в ноябре - декабре месяцах 1904 года послужила сигналом славных январско-февральских выступлений по всей России. В 1905 году, быстро оправившись от армяно-татарской резни, бакинский пролетариат вновь врывается в бой, заражая своим энтузиазмом “весь Кавказ”. Наконец, начиная с 1906 года, уже после отступления революции в России, Баку все еще не “унимается”, до настоящего времени пользуется на деле некоторыми свободами и ежегодно, лучше чем где бы то ни было в России, празднует пролетарскую маевку, вызывая в других городах чувство благородной зависти... После всего этого не трудно понять, почему власти старались не раздражать бакинских рабочих, каждый раз поддерживая нефтепромышленников в их попытках совещаться с рабочими, “сговориться” с ними, заключить коллективный договор.

Но мы, большевики, каждый раз отвечали бойкотом.

Почему?

Потому, что нефтепромышленники хотели совещаться и заключить договор не с массой, не на глазах у массы, - а с кучкой лиц, за спиной массы: они хорошо знают, что только таким путем можно обмануть многотысячную массу нефтяных рабочих.

В чем суть нашего

совещания? Наше совещание - это переговоры о требованиях между нефтяным пролетариатом и нефтяной буржуазией. Если переговоры приводят к соглашению, то совещание оканчивается коллективным договором на известный срок, обязательным для обеих сторон. Говоря вообще, мы ничего не имеем против совещания, ибо оно, при известных условиях, на почве общих требований, может объединить рабочих в единое целое. Но совещание может объединить рабочих только в том случае: 1) если массы примут в нем самое активное участие, свободно будут обсуждать свои требования, контролировать своих делегатов и т. д.; 2) если массы будут иметь возможность, в случае необходимости, поддержать свои требования общей забастовкой. Могут ли рабочие активно совещаться, обсуждать требования и т. д. без известной свободы собраний на промыслах и заводах, без свободно собирающегося Совета уполномоченных, без руководства союзов? Конечно, нет! Можно ли поддержать свои требования зимой, когда навигация закрыта и вывоз нефти прекращается, когда хозяева дольше, чем когда бы то ни было, могут сопротивляться общей забастовке? Опять-таки нет! Между тем все имевшиеся до сих пор совещания приурочивались именно к зиме и предлагались именно без свободы обсуждения требований, без свободного Совета уполномоченных, без вмешательства союзов, рабочие массы и их организации тщательно устранялись со сцены, все дело передавалось кучке шендриковски настроенных “индивидов”. Дескать, вы там, господа рабочие, выбирайте делегатов, а потом можете расходиться по домам! Совещание без рабочих, совещание

для обмана

рабочих - вот что нам предлагалось в продолжение трех лет. Такие совещания достойны лишь бойкота, и мы, большевики, объявили им бойкот...

Рабочие не сразу поняли все это и потому, в 1905 году, пошли на первое совещание. Но они принуждены были уйти с совещания, сорвав его.

Рабочие ошиблись и в 1906 году, идя на второе совещание. Но они снова принуждены были бросить совещание, еще раз сорвав его.

Все это говорило о том, что сама жизнь осуждала и исправляла ошибки рабочих, толкая последних на путь бойкота закулисных, обманных, шендриковских совещаний.

Меньшевики, приглашавшие рабочих на такие совещания, бессознательно содействовали нефтепромышленникам в деле обмана рабочих...

Но в 1907 году дело приняло другой оборот. Опыт двух совещаний, с одной стороны, усиленная агитация большевиков, с другой, - сделали свое дело: на предложение властей и нефтепромышленников итти на совещание (уже на третье совещание!) рабочие ответили решительным отказом.

С этого момента открывается новая полоса в бакинском рабочем движении...

Но значит ли это, что рабочие боялись совещания? Конечно, нет! Им ли, пережившим грандиозные забастовки, бояться переговоров с нефтепромышленниками?

Значит ли это, что рабочие убегали от коллективного договора? Конечно, нет! Им ли, пережившим “декабрьский договор”, бояться коллективного договора?

Бойкотируя совещание в ноябре 1907 года, рабочие тем самым говорили) что они достаточно зрелы для того, чтобы не позволить больше врагам рабочих морочить их шендриковски - закулисным совещанием.