Полное собрание сочинений. Том 19. Июнь 1909 — октябрь 1910

Добившись единогласных резолюций, устранив все «склочные» обвинения, пленум окончательно припер к стене ликвидаторов. Прятаться за склоку более нельзя. Ссылаться на неуступчивость и «механическое подавление» (вариант: усиленная охрана, военное положение, осадное положение и т. п.) более нельзя. Отойти от партии можно только из-за ликвидаторства (как впередовцы могут отойти только из-за отзовизма и из-за антимарксистской философии).

Припертые к стене, ликвидаторы обнаружили свое «лицо». Их русский центр – все равно, формальный или не формальный, полунелегальный (Михаил и К^о) или вполне легальный (Потресов и К

^о) – ответил отказом на призыв вернуться в партию. Русские легалисты-ликвидаторы окончательно порвали с партией, сплотившись в группу независимых социалистов

(независимых от социализма и зависимых от либерализма, конечно). Ответ Михаила и К^о, с одной стороны, выступления «Нашей Зари» и «Возрождения», с другой, – знаменуют именно сплочение антипартийных кружков «социал-демократов» (вернее: якобы с.-д.) в группу независимых социалистов. Поэтому «примиренческие» потуги Троцкого и Ионова

теперь смешны и жалки. Только полным непониманием происходящего можно объяснить эти потуги, которые теперь безвредны, ибо за ними нет никого, кроме кружковых дипломатов за границей, кроме непонимания и незнания где-нибудь в захолустье.

Примиренцы à la Троцкий и Ионов ошиблись тем, что приняли особые условия, давшие расцвесть примиренческой дипломатии на пленуме, за общие условия теперешней партийной жизни. Они ошиблись тем, что дипломатию, сыгравшую свою роль на пленуме благодаря наличности условий, породивших глубокие

стремления к примирению (– партийному объединению) в обеих главных фракциях, – эту дипломатию они приняли за самодовлеющую цель, за длительное орудие игры промежду «данных лиц, групп и учреждений».

На пленуме для дипломатии действительно было место, ибо партийное объединение партийных большевиков и партийных меньшевиков было необходимо, а без уступок, без компромисса оно было невозможно. При определении меры уступок «честные маклера» неизбежно выдвинулись на первое место – неизбежно, ибо для партийных меньшевиков и партийных большевиков вопрос о мере уступок был второстепенным вопросом, пока оставалась в силе принципиальная база всего объединения. Выдвинувшись на пленуме на первое место, получив возможность сыграть роль в качестве «нейтрализаторов», в качестве «судей» для устранения склоки, для удовлетворения «претензий» против БЦ, «примиренцы» à la Троцкий и Ионов вообразили, что, пока есть «данные лица, группы и учреждения», они всегда смогут играть эту роль. Забавное заблуждение. Маклера нужны, когда нужно определять меру уступок, необходимых для получения единогласия. Меру уступок нужно определять, когда есть заведомо общая принципиальная база объединения. Вопрос о том, кто войдет в это объединение после всех уступок, оставался тогда открытым, ибо в принципе неизбежно было условное допущение того, что все социал-демократы пожелают войти в партию, все меньшевики пожелают лояльно проводить резолюцию антиликвидаторскую, все впередовцы – резолюцию антиотзовистскую.

Теперь же маклера не нужны, им нет места, ибо нет вопроса о мере уступок. А вопроса о мере уступок нет, ибо нет вопроса ни о каких уступках. Все уступки (и даже чрезмерные) сделаны на пленуме. Теперь вопрос стоит исключительно о принципиальной позиции борьбы с ликвидаторством, и притом не вообще с ликвидаторством, а с определенной группой ликвидаторов-независимцев, группой Михаила и К^о, группой Потресова и К^о. Если с данными лицами, группами и учреждениями вздумают теперь «мирить» партию Троцкий и Ионов, то для нас, для всех партийных большевиков и для всех партийных меньшевиков, они будут просто изменниками партии, не более того.