Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856

* Стр. 115, строки 10–11. Вместо: Уж чего не делают господа!. Сказано, господа... одно слово: господа! — в «С.»: Подлинно уж чего не делается на свете!

* Стр. 115, строки 21–28. Слов: Мне легче бы было кончая: знаю это — и не могу подняться. — нет в «С.».

* Стр. 115, строка 32–34 Вместо: «Семерка, туз, кончая: вот мои воспоминания! — в «С.»: «Хороши мои воспоминания.

* Стр. 115, строка 34. Слова: низости, — нет в «С.».

* Стр. 116, строки 5–18. Слов: Меня оскорбили — я вызывал кончая: когда не знал женщин! — нет в «С.».

Стр. 116, строка 23. Слова: грязной — нет в «С.».

* Стр. 116, строка 32. Слов: страшная для других и отрадная для меня — нет в «С.».

* Стр. 116–117, строки 34–7. Слов: Но и в этом отношении кончая: представляются моему уму. — нет в «С.».

_____________

* ЗАПИСКИ О КАВКА3.

ПОЗДКА ВЪ МАМАКАЙ-ЮРТЪ.

(1852)

Въ 1852 году въ Іюн мсяц я жилъ на водахъ Стараго Юрта. — Кавказъ такъ мало былъ извстенъ мн, что допустивъ въ читателяхъ тотъ взглядъ, который я имлъ тогда, я ршительно становлюсь въ тупикъ и вижу совершенную невозможность составить описаніе того, что поражало меня. — Надюсь, что читатели мои или не имютъ о К[авказ] никакого понятія, или понятіе хоть сколько нибудь врное; въ противномъ случа, мы никакъ не поймемъ другъ друга. Когда-то въ дтств или первой юности я читалъ Марл[инскаго], и разумется съ восторгомъ, читалъ тоже не съ меньшимъ наслажденіемъ Кавказскія сочиненія Лермонтова. Вотъ вс источники, которые я имлъ для познанія Кавказа, и боюсь, чтобы большинство читателей не было въ одномъ положеніи со мною. Но это было такъ давно, что я помнилъ только то <поэтическое> чувство, которое испытывалъ при чтеніи, и возникшіе поэтическіе образы воинственныхъ Черкесовъ, голубоглазыхъ Черкешенокъ, горъ, скалъ, снговъ, быстрыхъ потоковъ, Чинаръ... бурка, кинжалъ и шашка занимали въ нихъ не последнее мсто. — Эти образы, украшенные воспоминаніемъ, необыкновенно поэтически сложились въ моемъ воображеніи. Я давно уже позабылъ поэмы М[арлинскаго] и Л[ермонтова], но въ моемъ воспоминаніи составились изъ тхъ образовъ другіе поэмы, въ тысячу разъ увлекательне первыхъ. Передать ихъ словами я не покушался; потому что зналъ, что это невозможно; но втайн наслаждался ими. Случалось-ли вамъ читать стихи на полузнакомомъ язык, особенно такія, которыя вы знаете, что хороши? Не вникая въ смыслъ каждой фразы, вы продолжаете читать, и изъ нкоторыхъ словъ, понятныхъ для васъ, возникаетъ въ вашей голов совершенно другой смыслъ, правда не ясный, туманный и не подлежащій выраженію словъ, но тмъ боле прекрасный и поэтическій. Кавказъ былъ долго для меня этой поэмой на незнакомомъ язык; и когда я разобралъ настоящій смыслъ ея [?], во многихъ случаяхъ я пожаллъ о вымышленной поэм и во многихъ убдился, что дйствительность была лучше воображаемаго. Постараюсь передать смыслъ какъ той, такъ и другой поэмы. — <Воображеніе всегда далеко от слова; но> Слово далеко не можетъ передать воображаемаго, но выразить действительность еще трудне. Врная передача дйствительности есть камень преткновенія слова. Авось воображеніе читателя дополнитъ недостатокъ выраженія автора. — Безъ этаго содйствія какъ пошлы и безцвтны были-бы вс описанія. Чтобы поставить воображеніе читателя на ту точку, съ которой мы можемъ понимать другъ друга, начну съ того, что Черкесовъ нтъ — есть Чеченцы, Кумыки, Абазехи и т. д., но Ч[еркесовъ] нтъ. Чинаръ нтъ, есть бугъ, извстное Р[усское] дерево, голубоглазыхъ Черк[ешенокъ] нтъ (ежели даже подъ словомъ Ч[еркесы] разумть собирательное названіе Аз[іатскихъ] народовъ) и мало-ли еще чего нтъ. Отъ многихъ еще звучныхъ словъ и поэтическихъ образовъ должно вамъ будет отказаться, ежели вы будете читать мои разсказы.[81] Желалъ бы, чтобы для васъ, какъ и для меня, въ замнъ погибшихъ, возникли новые образы, которые бы были ближе къ дйствительности и не мене поэтичны.

Воды[82] Стараго Юрта, вразсужденіи обстановки, весьма мало имютъ сходства съ водами Баденъ-Бадена или Емса, или даже Пятигорска. — Он находятся за Терекомъ, въ большой Чечн, вблизи однаго изъ самыхъ большихъ и богатыхъ мирныхъ ауловъ — Ст. Юрта. — Вообще трудно опредлить, мирное или немирное пространство, занимаемое Чечней[83] по ту сторону Терской линіи. Живутъ въ немъ, въ аулахъ и крпостяхъ, одни мирные Татары и солдаты, но вн крпостей вы имете столько же шансовъ встртить мирныхъ, сколько и немирныхъ жителей. — Поэтому вн крпостей мсто ни мирное, ни немирное, т. е. опасное. На курсъ назначаются на воды дв роты пхоты и два орудія въ прикрытіе лагеря, и въ лагерь собираются раненные офицеры, солдаты и дамы. Въ этомъ году было 3: жена смотрителя съ локонами, въ розовомъ плать, прапорщица Хринева, первая красавица и ужаснйшая кокетка, и аптекарша изъ Нмокъ. —