Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

В ближайшие дни – 12—15 февраля – Толстой чувствовал себя нездоровым и, судя по его дневнику, ничего не писал. Под 16 февраля в дневнике записано: «Писал Коневскую повесть недурно». В ближайшие дни нездоровье опять помешало Толстому продолжать работу над повестью. Под 21 февраля в дневнике записано: «Здоровье лучше, но попробовал писать Коневскую и не мог». Записи в дневнике под 22 февраля – «Опять тоже» и под 23 февраля – «Совсем не выходит» – видимо, также говорят о неудаче с попыткой продолжать «Коневскую повесть». Видимо, около того же времени сделана следующая запись в записной книжке, относящаяся, очевидно, к эпизоду преследования Нехлюдовым Катюши: «К Коневской. Уйдите, уйдите. Потом он подошел, видит, она постояла и вдруг побежала». Вслед за этим упоминания о повести встречаем лишь в июньских дневниковых записях. Как видно из описания рукописи № 1 – самого раннего приступа к повести, эта рукопись получила свой окончательный вид не сразу. Кроме отдельных мелких исправлений и дополнений, в рукописи сделаны две вставки, одна из которых по объему равна более ¹

/

₃

объема первоначально написанного текста. В ней – описание заутрени и событий последующего за ней дня, предшествовавших эпизоду обладания Нехлюдовым Катюшей, т. е. один из основных моментов первой части будущего романа. Текст этой вставки заключает в себе развитие записи, помеченной в дневниковом плане 11 февраля цыфрой 2 и отчасти 1. Поэтому нужно думать, что этот текст был написан после того, как план был составлен и внесен в дневник. Помеченное в плане цыфрой 3 в рукописи не нашло себе никакого отражения; помеченное цыфрой 4 нашло частичное отражение: во вставке меньшего объема, чем предыдущая, рассказано о жутком чувстве покинутости и одиночества, которое испытывает Катюша, ложась в постель в вечер отъезда Нехлюдова. Помеченное цыфрой 5 рассказано в рукописи не так, как намечено в плане. По плану, так же, как и в окончательном тексте романа, Катюша бежит к поезду, в котором едет Нехлюдов при проезде его через станцию с войны, в тексте же рукописи этот эпизод отнесен ко времени отъезда Нехлюдова от тетушек на войну, на другой день после сближения с Катюшей. О самоубийстве Катюша здесь еще не задумывается. (Мысль о том, чтобы броситься под поезд, приходит ей в голову в зачеркнутом варианте рукописи, написанном внешне в форме более драматической, чем окончательный вариант.) Однако, судя по цвету чернил, одинаковому с тем, какой отличает всё написанное после составления плана, и этот эпизод написан также после 11 февраля, причем Толстой здесь изменил первоначальный замысел. Помеченное цыфрами 6, 7 и 8 написано также после того, как план был составлен: ряд выражений этой записи повторен буквально в тексте рукописи. После составления плана, опять таки судя по цвету чернил, написано и всё дальнейшее, вплоть до конца рукописи. В общем после дневниковой записи под 11 февраля 1890 г. было написано больше половины текста первоначального автографа.

Вся эта работа по отделке и дополнению рукописи не ограничилась, нужно думать, одним днем – 16 февраля. Она, видимо, продолжалась и в июне месяце, после перерыва, длившегося около четырех месяцев. В дневниковой записи, относящейся к 10 июня 1890 г., читаем: «Хочу писать Коневскую… Попробовал писать, не пошло». Через три дня, 13 июня, в дневнике опять записано: «Хотел писать Коневскую. Не идет». Но на следующий день, судя по дневнику, повесть несколько подвинулась вперед. 14 июня записано: «Немного пописал Коневскую». Видимо, к работе над «Коневской» относятся и дневниковые записи 15 июня – «Немного пописал» и 16 июня – «Чуть-чуть писал. Понадобились материалы и обдумать».⁵³⁸

После этого в работе над повестью вновь произошла остановка на полгода. Советуя А. Ф. Кони взяться за обработку истории Розалии Они, Толстой, как мы видим, рекомендовал изложить ее перипетии в хронологическом порядке. Так именно, в отличие от того, что мы имеем в окончательном тексте, и сам Толстой первоначально построил свое повествование: оно начинается с характеристики Валерьяна Юшкина, будущего Нехлюдова, приезжающего к своим тетушкам перед отъездом на войну, продолжается описанием встречи его с Катюшей (при этом дается попутная характеристика и Катюши), рассказом о заутрене, о физическом сближении Нехлюдова с Катюшей, об его отъезде, о последующей судьбе Катюши до поступления ее в публичный дом и о судьбе Нехлюдова до суда над Катюшей. Текст рукописи доведен до момента появления Нехлюдова в зале суда и в общем по содержанию соответствует тексту глав XII—XVIII, II—V и XXXVII печатного текста первой части романа, будучи значительно кратче его. Заглавия повести еще не дано. При обработке ее от внимания Толстого ускользнула несогласованность хронологических дат, упоминаемых в ее тексте: Нехлюдов приезжает к тетушкам в начале севастопольской войны (т. е. в 1854 году), и тогда же происходит его сближение с Катюшей. Ему в это время 25 лет. В момент суда над Катюшей Нехлюдову 36 лет, а между тем суд приурочен к 1883 году.