Полное собрание сочинений. Том 35. Октябрь 1917 — март 1918

А для тех, кто их не помнит, для тех, кто их не слыхал, сошлемся на документ, немножечко более ценный, интересный и поучительный сейчас, чем декабрьские писания К. Радека. Этот документ, к сожалению скрытый «левыми» от их читателей, есть результаты голосований (1) 21 января 1918 г. на совещании ЦК нашей партии с теперешней «левой» оппозицией; и (2) голосования ЦК 17 февраля 1918 г.

21-го января 1918 г. по вопросу о том, разорвать ли переговоры с немцами немедленно, за голосовал (из сотрудников горе-«левого» «Коммуниста») один Стуков. Против все остальные.

По вопросу, допустимо ли идти на подписание аннексионистского мира в случае разрыва германцами переговоров или ультиматума их, против голосовали только Оболенский (когда же напечатаны будут «его» тезисы? отчего молчит о них «Коммунист»?) и Стуков. За голосовали все остальные.

По вопросу о том, надо ли в таком случае подписать предложенный мир, против

голосовали только Оболенский, Стуков, остальные «левые» воздержались!! Факт.

17-го февраля 1918 г. по вопросу о том, кто за революционную войну, Бухарин и Ломов «в такой постановке отказываются от участия в голосовании». За не голосует никто. Факт!

По вопросу о том, надо ли «выждать с возобновлением переговоров о мире до тех пор, пока в достаточной мере (именно так!) не проявится германское наступление и пока не обнаружится его влияние на немецкое рабочее движение», за голосуют Бухарин, Ломов и Урицкий из нынешних сотрудников «левой» газеты.

По вопросу о том, «заключаем ли мы мир, если мы будем иметь, как факт, немецкое наступление, а революционного подъема в Германии и Австрии не наступит», воздержались Ломов, Бухарин и Урицкий.

Факты – упрямая вещь. А факты говорят, что Бухарин отрицал возможность германского наступления, сеял иллюзии, которыми на деле, вопреки своему желанию, помогал германским империалистам, мешал

росту германской революции. В этом и состоит суть революционной фразы. Шел в комнату, попал в другую.

Н. Бухарин упрекает меня в том, что я не разбираю конкретно условий теперешнего мира. Однако нетрудно понять, что для моей аргументации и по сути дела в этом не было и нет никакой надобности. Достаточно было доказать, что действительной, не-сфантазированной дилеммой для нас является одна: либо такие условия, оставляющие хотя бы на несколько дней передышку, либо положение Бельгии и Сербии. И этого Бухарин не опроверг хотя бы для Питера. Это его коллега Μ. Η. Покровский признал.

А что новые условия хуже, тяжелее, унизительнее худых, тяжелых и унизительных брестских условий, в этом виноваты, по отношению к великороссийской Советской республике, наши горе-«левые» Бухарин, Ломов, Урицкий и К^о. Это исторический факт, доказанный вышеприведенными голосованиями. От этого факта никакими увертками не скроешься. Вам давали брестские условия, а вы отвечали фанфаронством и бахвальством, доведя до худших условий. Это факт. И ответственность за это вы с себя не снимете.

В моих тезисах от 7 января 1918 г. предсказано с полнейшей ясностью, что в силу состояния нашей армии (которое не могло измениться от фразерства «против»

усталых крестьянских масс) Россия должна будет заключить худший сепаратный мир, если не примет Брестского.

«Левые» попались в ловушку буржуазии российской, которой надо было втянуть нас в войну наиболее для нас невыгодную.

Что «левые эсеры», высказываясь за войну сейчас, заведомо разошлись с крестьянством, это факт. И этот факт говорит за несерьезность политики левых эсеров, как несерьезна была кажущаяся «революционной» политика всех эсеров летом 1907 года.

Что наиболее сознательные и передовые рабочие быстро сбрасывают с себя угар революционной фразы, показывает пример Питера и Москвы. В Питере уже отрезвились лучшие рабочие районы, Выборгский и Василеостровский. Петроградский Совет рабочих депутатов не стоит за войну сейчас,

он понял необходимость готовить и готовит ее{161}. В Москве на городской конференции большевиков 3 и 4 марта 1918 года уже победили противники революционной фразы{162}.

До каких чудовищных самообольщений договорились «левые», видно из одной фразы в статье Покровского, в которой говорится: «Если воевать, то воевать нужно теперь» (курсив Покровского)… когда – слушайте! слушайте! – «когда еще не демобилизована российская армия вплоть до вновь образованных частей».

А кто не отмахивается от фактов, тот знает, что величайшей помехой для отпора немцам и в Великороссии, и на Украине, и в Финляндии в феврале 1918 г. была наша недемобшизованная армия. Это факт. Ибо она не могла не бежать панически, увлекая за собой и красноармейские отряды.

Кто хочет учиться у уроков истории, не прятаться от ответственности за них, не отмахиваться от них, тот вспомнит хотя бы войны Наполеона I с Германией.