Полное собрание сочинений. Том 37. Июль 1918 — март 1919

«…В социалистических кругах обыкновенно так себе представляют социальную революцию: новая коммуна, на этот раз побеждающая, и не в одном пункте, а в главных центрах капиталистического мира.

Гипотеза; но гипотеза, не имеющая в себе ничего невероятного в такое время, когда уже становится видным, что послевоенный период во многих странах увидит неслыханные антагонизмы классов и социальные конвульсии.

Только, если неудача Парижской Коммуны – не говоря о трудностях русской революции – доказывает что-либо, то это именно невозможность покончить с капиталистическим строем до тех пор, пока пролетариат не подготовится достаточно к использованию той власти, которая в силу обстоятельств могла бы достаться в его руки» (стр. 73).

И больше ровно ничего по сути дела!

Вот они, вожди и представители II Интернационала! В 1912 году они подписывают Базельский манифест, в котором прямо говорят о связи именно той войны, которая в 1914 году вспыхнула, с пролетарской революцией, прямо грозят ею. А когда пришла война и создалась революционная ситуация, они начинают, эти Каутские и Вандервельды, отговариваться от революции. Извольте видеть: революция по типу Коммуны есть только не невероятная гипотеза! Это совершенно аналогично рассуждению Каутского о возможной роли Советов в Европе.

Но ведь так рассуждает всякий образованный либерал, который, несомненно, согласится теперь, что новая коммуна «не невероятна», что Советам предстоит большая роль и т. п. Пролетарский революционер отличается от либерала тем, что, как теоретик, анализирует именно новое государственное

значение Коммуны и Советов. Вандервельде умалчивает обо всем, что подробно излагают на эту тему Маркс и Энгельс, анализируя опыт Коммуны.

Как практик, как политик, марксист должен бы выяснить, что только изменники социализма могли бы теперь отстраниться от задачи: выяснять необходимость пролетарской революции (типа Коммуны, типа Советов или, допустим, какого-либо третьего типа), разъяснять необходимость подготовки к ней, пропагандировать в массах революцию, опровергать мещанские предрассудки против революции и т. д.

Ничего подобного ни Каутский, ни Вандервельде не делают, – именно потому, что они сами изменники социализма, желающие среди рабочих сохранить репутацию социалистов и марксистов.

Возьмите теоретическую постановку вопроса.

Государство и в демократической республике есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим. Каутский эту истину знает, признает, разделяет, – но… но обходит самый коренной вопрос, какой же класс, почему и какими средствами должен подавлять пролетариат, когда он завоюет пролетарское государство.

Вандервельде знает, признает, разделяет, цитирует это основное положение марксизма (стр. 72 его книги), но… ни словечка о «неприятной» (для господ капиталистов) теме насчет подавления сопротивления эксплуататоров!!

Вандервельде, как и Каутский, эту «неприятную» тему совершенно обошел. В этом и состоит их ренегатство.

Вандервельде, как и Каутский, великий мастер по части замены диалектики эклектицизмом. С одной стороны, нельзя не сознаться, с другой стороны, надо признаться. С одной стороны, под государством можно понимать «совокупность нации» (смотри словарь Литтре, – труд ученый, что и говорить, – стр. 87 у Вандервельде), с другой стороны, под государством можно понимать «правительство» (там же). Эту ученую пошлость Вандервельде выписывает, одобряя ее, рядом с цитатами из Маркса.

Марксистский смысл слова «государство» отличается от обычного, – пишет Вандервельде. Возможны «недоразумения» в силу этого. «Государство, у Маркса и Энгельса, это не государство в широком смысле, не государство, как орган ведения, представитель общих интересов общества (intérêts généraux de la société). Это – государство-власть, государство – орган авторитета, государство – орудие господства одного класса над другим» (стр. 75–76 у Вандервельде).

Об уничтожении государства Маркс и Энгельс говорят только во втором смысле. «…Утверждения слишком абсолютные рисковали бы оказаться неточными. Между государством капиталистов, основанным на господстве исключительно одного класса, и государством пролетарским, преследующим цель уничтожения классов, есть много переходных ступеней» (стр. 156).